— Что, ночевка в лесной глуши отразилась на твоих способностях говорить, — фыркнула Людмила, — ромашка, поди всю ночь дрожала, глаз не сомкнула, волков выглядывала.
— Куда там, — прошипела я, — от твоего храпа земля дрожала. Ни один волк в своем уме не приблизился бы. Так что, мы себя в безопасности чувствовали, твоими стараниями.
— Хватит, — вновь прервал разгорающийся скандал Стас. — Держи, — сунул мне в руки мягкий сверток, взлетел в седло моей Чернички, забрал сверток, разложил его перед собой и протянул руку.
— А ты со мной поедешь? — вскинула брови и перевела взгляд на нашу симулянтку.
— Людмила, — он бросил короткий ничего не выражающий взгляд на девушку, — чувствует себя гораздо лучше. Справится сама. А если я поеду с тобой, то мы сможем передвигаться быстрее. Запрыгивай, кнопка.
— Не тормози, — ввернула свою «бесценную» реплику Людмила, которая выглядела независимо, гарцуя на Стрелке.
— Стас, — потупила взгляд и тихо призналась, — я скорее сдохну, чем смогу сегодня так задрать ногу.
Стас хмыкнул, странным образом, на манер циркача свесился с лошади (и как только носом в землю не слетел, я бы обязательно уже размазывала комья грязи по лицу), подхватил меня за талию и втащил в седло. Ногу все же перекинуть пришлось. Пошипела сквозь зубы, но все же устроилась.
— Так будет немного мягче, — пояснил мой спаситель, когда я поерзала в седле, в котором было сложено что-то мягкое, на чем я и сидела. — Держись, пожалуйста, потому что такие подкладки — нехорошо. Не хватало, чтобы ты свалилась и шею себе свернула.
Он просунул свою руку под моей, устроил ее на моем животе, притиснул к себе, отчего щеки тут же обожгло румянцем и щелкнул поводьями.
Долго тревожиться по поводу такой близости не пришлось. Неудобство и неловкость быстро сменилось ощущением безопасности и более комфортной поездки. Тело, конечно, болело, но я стоически терпела, пока мы скакали по тропинкам леса. Вскоре я и вовсе расслабилась. Ночь, половину которой я провела без сна, давала о себе знать, и в скором времени под мерное покачивание, я откинула голову на грудь Стаса и задремала.
Во сне дорога прошла легче и быстрее. Когда солнце уже медленно скользило по небосклону, одаривая все вокруг последним осенним теплом, меня разбудил Стас. Оказалось, что мы добрались до деревни Людмилы. И пришло замечательное время — время прощания. Стас уговаривал остановиться в деревеньке, передохнуть, заночевать и только на следующий день снова отправляться в путь. Но я не хотела задерживаться, особенно в компании Людмилы. Похоже, даже мегаспокойного и терпеливого Стаса стали раздражать ядовитые шпильки Людмилы. Так что, избавившись от вынужденной попутчицы, снова отправились в путь, но уже каждый на своей лошади.
Лес за деревней Людмилы ничем не отличался от того, по которому мы ехали вчера. Но лишь до определенного момента. Стоило Стасу свернуть на развилке, как все изменилось. Сначала это было что-то неуловимое, на уровне раздражающего жужжания комара над ухом или щекотки надоедливой мухи. Оно зудело где-то в груди и заставляло тревожно хмуриться. Но с каждым шагом это ощущение нарастало. Теперь это было сравнимо с пчелой, которая присела на руку: вроде, ничего страшного, но стоит только полосатой собирательнице пыльцы почувствовать опасность, как она выпустит жало. Страх становится все отчетливее. И идти вперед уже совсем не хочется. Совершенно. Словно болотная трясина затягивает все глубже и глубже. Сердце уже подпрыгивает на каждом ухабе, пальцы до боли стискивают поводья, а тревожное «Стас» срывается с губ все чаще. Я, конечно, ведьма, но первогодка. Так что, из меня настоящая ведьма, как из соседа дяди Васи с пивным пузом — космонавт. Но Стас хмурится, вглядывается в лесную чащу и только нервно бросает «тише». И я снова молчу. Какое-то время. Пока ледяная рука страха снова не погладит по спине, заставив голову вжать в плечи.
— Оп-па-на!
Прямо перед мордой моей Чернички откуда-то сверху свалилось нечто мелкое, зеленое, говорящее мерзким голосом. Черничка заржала, встала на дыбы и… не знаю, чтобы случилось, если бы в этот миг рядом не оказался уже спешившийся Стас, который успел утихомирить взбесившееся животное. Как я осталась в седле — загадка. Но визжала я так, что заглушала испуганное ржание своего транспорта. А с веток вокруг нас падали зеленые не-понятно-кто. Один, два, пять, семь… Их было больше десятка.