— Блин, какую чепуху я несла, — то ли хмыкнула, то ли всхлипнула я и подняла взгляд на Стаса. Его одежда тоже была изрядно потрепана, кое-где виднелись красные пятна.
— Ты такая молодец, — он сел напротив меня на корточки и серьезно обвел взглядом, нахмурился, когда увидел рану на ноге. Скинул куртку, вытащил полы рубашки из-под ремня и оторвал внушительный кусок ткани. — Ты просто умничка, Мила. Если бы не твоя находчивость, твоя храбрость и ловкость, то мы оба могли бы пострадать намного сильнее.
Я смутилась от похвалы, потому что она звучала так серьезно и искренне, что даже отнекиваться и объяснять, что действовала, не задумываясь, не хотелось. Было приятно и даже неловко. А потом пришло облегчение. Мы выжили! Боже! Как же нам повезло! Нас не сожрали! Теперь пришел наш черед улепетывать, а то не дай Бог, эти приведут подмогу. Второй раз такого ужаса я не переживу.
Глава 27
Глава 27
Когда пережитый ужас немного отпустил, а конечности перестали сотрясаться, я огляделась. На тропинке и между деревьев то тут, то там лежали эти необычные существа без признаков жизни. Кто-то вообще без повреждений, неизвестно каким образом убитый, кто-то буквально размазанный по стволам деревьев, а другие оплетены корнями так крепко и туго, что их кости явно не вынесли этих объятий, переломившись. Пока Стас рылся в той единственной сумке, которая осталась с нами (из нее я доставала обереги, и, когда схватка началась, она упала с моих колен тогда же, когда я с лошади спрыгнула), рассказывал о том, куда мы вляпались. Я оказывается вообще слепа, как новорожденный котенок, в этих магических делах и не заметила стольких деталей, что окажись в этом путешествии в одиночку, наверное, умерла бы в первые же часы.
Оказывается, лес «очерненный злым колдовством», как назвал его Стас, парень почувствовал за десяток минут, как мы в него въехали. Его оговорка о том, что если бы он был простым ведьмаком, то и не почувствовал ничего особенного и развилку бы пропустил, заставила меня насторожиться и сделать мысленную зарубку, что нужно как-то невзначай поинтересоваться, что бы это значило «непростой ведьмак». Но сейчас внимательно слушала и старалась не расплакаться от боли, когда он плеснул на рану какую-то настойку. Похоже, своим рассказом пытался отвлечь меня от неприятных ощущений.
— А когда морок ощутил, под слои глянул, так и понял, что дело плохо. Надо бы мимо пройти, по открытой тропе идти, да сообщить куда положено, а я не смог, свернул на ту, откуда злом тянуло. Не привык я от проблем и опасностей бежать. Да только не подумал, что это окажется настолько опасно. Думал, глянем одним глазком, метку поставим, а потом вернемся и уж из ближайшей деревни по нашему следу ведьм да ведьмаков пустим. Прости, кнопка, не подумал, что ты пострадать можешь. Моя вина. Не уберег.
— Давай, не будем заниматься самобичеванием, — я его не винила, даже и мысли не было. Это ведь ему со мной пришлось тащиться неизвестно куда. Из-за меня мы оказались тут, так что, оба хороши. — Ты лучше расскажи, что значит «открытая тропа», какой такой «морок», что это были за звери, какие метки ставить надо, и как ты вообще почувствовал это зло? Я вообще ничего не чувствовала, пока мы не углубились. Это сейчас, словно изнутри, в душе, все вымораживает, и воздух здесь какой-то странный, густой. Дышу, а надышаться не могу. Ну и голос внутренний сиреной воет, что убираться отсюда надо.
Оказалось, что ту развилку я бы и не заметила, если бы Стас меня на нее не вывел. Одна тропа, которая и вела в лес, в котором творилось черное колдовство, была скрыта под мороком. Но у Стаса на такую магию «чутье», как сказал он с хитрым прищуром, поэтому странности его и заинтересовали. И когда он на тропу, скрытую от лишних глаз, вошел, так сразу и понял, что темное волшебство творится тут давно. Дух лесной эту часть покинул, а на его смену пришли порождения злого колдовства.
— Черти лесные это были, — перетянул мне рану и помог подняться. — Надо уходить, — оглянулся по сторонам. — Надеюсь, лошади просто сбежали в ту часть леса, которую еще дух защищает. Осталось только метку поставить.
Он вскинул голову, глядя в небо. Взгляд парня расфокусировался, глаза снова полыхнули, заставив вздрогнуть, а в следующий момент и вовсе поежиться. Подсвеченные внутренним огнем глаза Стаса разрезали вертикальные, совсем нечеловеческие зрачки. Ы-ы-ы! Я стояла в двух шагах от него ни жива, ни мертва.