Вечер четверга застает меня в гостиной в обществе мамы, неожиданно вернувшейся из своего африканского путешествия. Свои вещи она без объяснений оставила в кухне.
– Ну, как это было? – спрашиваю я.
И жадно жду баек о диких слонах, бегущих через деревню, о маме и Ронни, которые мчатся следом со своими фотоаппаратами и делают бесценные кадры виляющих слоновьих хвостов.
– Поездка оказалась мощным стимулятором, – начинает мама. – Я ходила пешком больше, чем за всю жизнь, и все время мечтала только об отдыхе.
– Ты не слишком загорела, – замечаю я.
– Солнцезащитный крем, – поясняет мама.
Глядя на нее, не заподозришь, что она вообще была на солнце. Она выглядит так, словно эти две недели прожила в метро. Но впрочем, мы все плохо загораем. Я всегда самая бледная, и в колледже меня даже прозвали «приманка для акулы», хотя что здесь забавного – не понимаю.
– Ронни отщелкал свои восемь пленок, – рассказывает мама, – в основном с видами моей спины на фоне дикой природы. Не лучший ракурс для меня.
– Как Ронни?
– Очень жизнерадостен для человека, который две недели спал на раскладушке.
Еле сдерживаюсь, чтобы не расспросить подробнее.
– Но ты ведь собиралась туда надолго? Нет, это не значит, что я не рада видеть тебя, но все-таки что случилось?
– Наверное, в жизни каждой женщины наступает момент, когда она решает, что следующий лев, которого она увидит, будет последним. Полагаю, это очень зрелое решение. – Поймав мой удивленный взгляд, мама продолжает: – Это относится не только ко львам, дорогая. У каждой женщины свой собственный объект. – Раздается стук в дверь. – Это Джейни, – говорит мама.
– Ты предупредила Джейни, что придешь ко мне, а меня нет? – Я чувствую себя обиженной восьмилетней девочкой.
– Ты же знаешь свою сестру.
Открываю дверь. Джейни прямо с работы, поэтому на ней стильный бежевый костюм. Я уже переоделась в застиранную футболку и штаны, так что чувствую себя несколько неловко, да еще бирка от штанов царапает поясницу. Оборачиваюсь и отрываю ее прямо перед Джейни. Та слегка округляет глаза и входит.
– Классно выглядишь, – обращается Джейни к маме. – Все было замечательно?
– Почти все.
– Хочу видеть фотографии.
– Будь осторожна со своими желаниями, – замечает мама.
Приношу в гостиную кувшин апельсинового сока. Он из пакета, но мы одна семья, так что все либо не заметили этого, либо просто промолчали.
– Я привезла вам подарки. – Мама исчезает в кухне, возится в своем багаже и затем появляется с двумя одинаковыми сумками, на которых изображены слоны, и парой бус.
– Это настоящие африканские бусы, не подделка из Ньюарка.
– Ну конечно же, сразу видно! – восклицает Джейни.
Я ни за что не обнаружила бы разницы, но все равно бусы замечательные.
– А почему ты с чемоданами? – интересуется Джейни.
– Да, кстати, почему? – вторю я, радуясь, что Джейни первой задала этот вопрос.
– Довольно забавно, – отвечает мама, усаживаясь на кушетку, – но, кажется, в моем доме решили провести дезинфекцию.
– Сегодня? – удивляюсь я.
– Наверняка жильцов предупредили заранее, но я-то была в отъезде.
– Надеюсь, это не нашествие маленьких зеленых жучков? – спрашиваю я, вспоминая утреннее приключение в дамском туалете.
– Надеюсь, я никогда не узнаю деталей, – говорит мама.
– Ну что ж, – успокаиваю я ее. – Оставайся здесь. Можешь спать на диване, у меня есть еще один матрас.
– Не хочешь ли остановиться у меня? – предлагает Джейни. – У меня, правда, нет второй кровати, но я с удовольствием посплю на полу.
Беседа напоминает своеобразное состязание, но если Джейни действительно стремится к победе, я готова уступить ей право спать на полу. В моей квартире всего одна комната, крошечная кухня и ванная. Но правда, кроме дивана, есть еще кровать.
– Думаю, кушетка Холли мне вполне подойдет, – говорит мама.
Я победила без особых усилий и даже немного смущена тем, что не слишком стремилась к этому.
– Я бы пожила у Ронни, – продолжает мама. – Но, пожалуй, ему надо передохнуть. К тому же он прикупил еще пленки и бесконечно снимает меня, стоит мне отвернуться на минутку. Это несколько действует мне на нервы.