Старый индеец с лицом узким, морщинистым покачал головой:
— По следу волка пошел Вербентэ, он смелый охотник и всегда находит то, что ищет. Правительству придется платить.
— Вербентэ в горах в такую погоду? — спросил хозяин и поглядел на маленькие окна, еле пропускавшие дневной свет. — Трено-Тариа и то совсем занесло, туман такой, что собственного носа не увидишь! Наверху у Ллуллаиллако снегу выпало на метр. Уже шесть дней, как оттуда никто не приходит, вы были последними. Нет, пройти Безлюдные Анды можно будет только через два месяца…
В эту же секунду в дверь харчевни громко застучали. Резкий голос крикнул:
— Открывай, старый жулик! От снега мы ослепли, как куропатки, да еще этот проклятый туман! Уйми своих собак, не то они нашу добычу порвут…
Старый индеец поспешил к двери.
— Это Вербентэ, наш смелый брат! И не один, слышишь, как хрипят мулы?
Старик рванул дверь. В харчевню ввалились трое мужчин, закутанные в пончо. Одежда их, покрытая кристаллами снега, сверкала. Трое, они с трудом тащили длинный сверток, упакованный в плетеные циновки. Осторожно уложили ношу в дальний угол. И тогда только развязали платки, закрывавшие рты, сняли шапки и потребовали:
— Чаю, горячего, как источники в Успаллата! Чуть не замерзли: вместо шести дней плелись четырнадцать. Ну и погода…
Хозяин принес наполненные чаем тыквенные чашки, и трое с наслаждением принялись пить.
Старик индеец смотрел на шахтеров.
— Ну, что я вам говорил? Только Вербентэ мог в такое время пройти по Безлюдным Андам и найти дорогу сюда. Он моего племени!..
Вербентэ услышал, обернулся, обрадованный.
— Кохапалко, рад тебя видеть! Что нового на земле?
Старик поклонился.
— Брат Вербентэ, неужели ты ничего не знаешь? Печатные листки обещают за убитого «волка проклятого инки» сто тысяч песет.
— Что? — Старый проводник поставил чашку. — Кохапалко, это правда?
— Чистая правда. Сеньор Муньец, дайте нам газету! Вот здесь!
Вагнер взял зачитанный листок и прочел там сообщение.
— Вербентэ, верно, правительственное сообщение! Когда идет ближайший поезд на Салту?
Вербентэ, задумавшись, устало сказал:
— Эдвальдо, нам надо расставаться…
— Что? О какой разлуке ты говоришь, дружище? Мы всю жизнь гонялись за «невозможным волком», а теперь, когда он нам принес славу и деньги, расставаться? До сих пор я еще не знаю, кто убил волка…
— Ерунда… все трое следили, двое убили. Решай сам, как делить: на две или на три части…
— Согласен, но о разлуке, Вербентэ, забудь! Руку!
И старые друзья закрепили союз крепким рукопожатием.
Трое охотников пригласили всех гостей сеньора Муньеца пировать с ними до отхода поезда. Хозяин не остался в накладе, получив в уплату изумрудные кристаллы.
Старый аймара оказался прав: правительству пришлось незамедлительно выплатить высокую премию.
Жозеф РОНИ-СТАРШИЙ
СОКРОВИЩЕ СНЕГОВ
На этот раз мы перелистали старые страницы французской фантастической литературы.
Некоторые книги А. Рони-старшего, одного из родоначальников французской научно-фантастической литературы, известны советскому читателю. Это «Борьба за огонь», «Вамирэх» и «Пещерный лев».
«Сокровище снегов» публикуется на русском языке впервые. Сокращенный перевод повести сделан для «Искателя» Е. Толкачевым.
1
— Ошибаетесь! — возразил мой хозяин. — Последний мамонт вовсе не современник тех, чьи обмерзшие туши или окаменевшие кости обнаруживают порою в ледниках Севера… Мамонты жили десять тысяч лет назад?.. Может быть. Но последний мамонт погиб 19 мая 1899 года. Говорю это с полной уверенностью. Я свидетель его смерти… И многим обязан я этому последнему мамонту.
Он говорил совершенно серьезно; трудно было сомневаться в словах столь положительного человека.
— Кроме того, это не единственный экземпляр, доживший до нашей эпохи, — продолжал мой хозяин, — В своих скитаниях я встречал породы зверей, которых считают давно вымершими, и первобытных людей… Почему я молчал об этом? Я пишу книгу. В ней я и использую этот материал. Сегодня я расскажу об этом не только в порыве инстинктивной симпатии к вам, но и потому, что близок час…
Это были дни мучительных скитаний в полярных областях. Мои спутники погибли. Я остался один. Холод, голод, хищные звери угрожали мне. У меня оставались легкие нарты, две упряжные собаки и небольшой запас сушеного мяса. Я страдал и надеялся протянуть самое большее двое суток. И все же я стремился вперед: в глубине души теплилась надежда на спасение.