— Знает ли пехота, как взаимодействовать с танками?
— Здесь, в Арагоне, почти год не было настоящих боев, — ответил Хезус, — а мы не успели поговорить с пехотным командиром. По внешнему виду — боевой.
Хезус отряхнул землю с колен и, согнувшись чуть не пополам, пошел в глубь рощи.
Педро двинулся за ним, стараясь не потерять из виду долину. Но идти под деревьями было трудно — мешали нижние ветви.
Неожиданно он натолкнулся на Хезуса. Тот остановился.
— А вы не изменились, контехеро, — сказал комбат. — С тех пор как я учился у вас в Барселоне, вы не изменились. У вас по-прежнему всегда хорошее настроение.
— Идем, идем! Ведь это будет мой первый бой после инструкторской работы в Барселоне…
Хезус улыбнулся и, пригнувшись, побежал к стоявшим в глубине рощи танкам. Из-под ботинок командира, топтавшего взрыхленную землю, поднималась легкая пыль. Стояла весна, и еще не было жары.
Подойдя к своему танку, командир батальона вызвал к себе командиров рот. С помощью Педро Хезус объяснил задачу каждому.
Потом танки вышли на исходный рубеж, к опушке.
Машины советника и Хезуса стояли рядом.
Педро снова увидел и пологий склон и брустверы республиканских окопов, вырытые там, где склон выполаживался, в полукилометре от места их стоянки. Там рвались снаряды.
— Хезус, вы видите пыль? — Педро махнул рукой в сторону высот левого берега.
— Вижу. Что это?
— Там стоят батареи фашистов.
Моторы танков работали на малых оборотах, и приходилось кричать.
Хезус кивнул и крикнул:
— Я передам сейчас командирам машин!
Артиллерийский обстрел прекратился. Ветер медленно относил от окопов пыль и дым разрывов.
И тогда из каньона выплеснулась лава марокканской конницы: всадники в белых и красных бурнусах, в чалмах, намотанных на каски. Темные приземистые андалузские кони стлались наметом.
Республиканские траншеи молчали, подпуская конницу.
— Хорошо! Хорошо… — бормотал Педро.
Уже стали слышны визги всадников.
Из окопов республиканцев раздались первые залпы. Застучали пулеметы на флангах, ведя кинжальный огонь по лаве.
Три красные ракеты взвились и повисли над долиной.
Танки двинулись вперед, на помощь пехоте. Они быстро скатились к окопам, миновали их, устремились на конницу.
Лава смешалась и покатилась обратно, устилая поле убитыми.
Педро видел в оптический прицел только маленькую группу отступающих всадников. Видел: все ближе траншеи франкистов. Видел, что пехотинцы врага, не ожидавшие танковой атаки, бросают окопы и бегут…
И вдруг он заметил: крышка люка на танке Хезуса — он шел впереди — приподнялась. На секунду показалось лицо командира батальона. Мелькнул сигнальный флажок: «Все кругом!» Сигнал повторили командиры взводов.
«Пехота! Пехота не пошла!» — понял Педро и тоже приказал поворачивать.
Через секунду он уже видел брустверы республиканских окопов, на них стояли бойцы, размахивали винтовками и беретами, приветствуя танкистов.
Машины остановились, не доехав метров двадцати.
Педро открыл люк и увидел Хезуса, вылезшего на броню танка.
«Что он делает?» — удивился советник. И тоже вылез.
— Аделанте! Аделанте, камарадос! — вопил комбат.
А Педро, забыв, что его никто не понимает, закричал по-русски:
— Вперед! За танками!
— Аделанте! Аделанте, камарадос! Вива ла республика Еспаньола! — кричали все танкисты.
Танки опять развернулись, и пехота потянулась за ними.
Педро нырнул в башню; захлопывая за собой люк, он увидел, что Хезус сделал то же.
Машины двинулись вперед, к каньону.
Они с ходу форсировали неширокую реку вброд, гоня перед собой франкистскую пехоту, поднялись на левый берег и пошли к высоте.
Батарея била теперь по машинам прямой наводкой.
Педро выглянул из люка — пехота шла за танками.
Он открыл огонь.
Потом снова приподнял люк.
После танковой духоты, едкого и терпкого запаха пороховых газов, попадавших во внутренность машины во время перезаряжения орудия и стрельбы пулемета, он ощутил свежий запах воды и прохладу каньона и в мгновение огляделся. Шедшие за ним танки были рядом.
Но два танка остались на поле. Они горели.
И не похоже было, что они горят.
День стоял яркий. Пламя таяло в солнечном свете — таким оно было жарким и сильным. Только в нескольких метрах над машинами туго завивался клубами черный дым.
Захлопнув люк, Педро припал к окуляру прицела. Он увидел, что танк Хезуса вырвался далеко вперед, нырнул в лощинку.
«Куда он? Ведь там батарея! Там фашистская батарея!»