На борту теплохода были представители областных партийных и комсомольских организаций, ученые, инженеры, журналисты. Теплоход гудел, как муравейник. Но когда, наконец, наступил долгожданный день, все собрались на верхней палубе и умолкли. Секретарь обкома Григорьев рассказывал молодым строителям:
— Экспериментальный взрыв в океане произвели полторы недели назад. Океанская вода под огромным давлением хлынула в подземный тоннель и начала интенсивно испаряться. Если ствол вулкана на всем протяжении свободен, то это мы увидим сегодня.
Сопка «Тихая» спокойно «коптила». Над нею поднималась тоненькая струйка синеватого дыма, как над давно потухшим костром.
— Я не представляю, что происходит сейчас там, в недрах земли, — тихонько сказала Майя. Мы стояли рядом, облокотившись на борт. Не знаю, куда больше я смотрел: на сопку или на обрамленное белым мехом розовое от мороза лицо. Иногда она замечала мой взгляд, поворачивалась ко мне, и ее чистые голубые глаза разбрасывали золотые искринки…
— Пар совершает невиданное подземное путешествие с глубин Тускароры сюда к нам…
— Я слыхала, будто высказывались опасения, что ствол может быть забитым расплавленной лавой.
Да, в последнее время такие опасения высказывались все чаще и чаще. Даже было предложено несколько проектов, как исправить дело, если канал окажется непроходимым.
— Скорее бы, — сказала Майя.
Возле нас появились аспиранты. Бикфорд был вооружен фотографической камерой.
— Будут шикарные снимочки! Только бы не вздумал чудак взреветь ночью! Кстати, секундочку, Виталий Александрович, Майя, разрешите вас запечатлеть на фоне, так сказать, исторического момента.
Мы смущенно переглянулись, а Бикфорд отошел в сторону и несколько раз щелкнул затвором.
— Не забудьте отпечатать пленку! — крикнула Майя ему вслед.
— К свадьбе! Сделаю потрясающий семейный портрет!
Это было уж совсем ни к чему… Я и Майя переглянулись и смущенно замолчали.
Затем к нам подошел Игорь.
— Майка, почему вы решили построить поселок на юге? — спросил он.
— Мы учли господствующие ветры. А то ребята будут все время жить в тумане от вашей сопки… Что-нибудь известно о том, когда начнется?
— Известно. Распространение пара сопровождается очень интенсивным подводным гулом. Наши гидроакустики регистрируют его приближение. Не исключена возможность, что будет небольшое землетрясение.
— Мало их здесь и без нас, — сказала Майя.
Игорь обнял меня и ее за плечи и мечтательно произнес:
— Ну и кашу мы заварили с вами! Виталий, а страшно было в этой морской яме?
Я засмеялся.
— Наверное. Не помню. Слишком много было других впечатлений.
И я начал рассказывать им о своем путешествии в Тускарору. Увлекшись, я не заметил, как ушел Игорь, и спохватился только тогда, когда Майя тихонько положила руку в зеленой шерстяной варежке на мою. Брата не было, она была единственной слушательницей. Никому я еще не рассказывал о Тускароре с таким вдохновением…
— Какой вы молодец!..
— Ну, это только кажется… Все дело в технике… Батискаф «Ленинград» — действительно молодец!
Она хотела что-то возразить, как вдруг до наших ушей донесся сначала отдаленный, а после все более и более явственный гул. Одновременно из радиорепродукторов послышался тревожный голос капитана «Якутии»:
— Внимание, внимание! С востока надвигается волна высотой девять метров! Немедленно укрыться в каютах! Немедленно укрыться в каютах!
Гул нарастал с каждой секундой, и, схватив Майю за руку, я помчался к трапу.
— Стойте! — вдруг закричала она. — Девять метров — это же ерунда! Мы можем не увидеть самого начала!
Вцепившись руками в перила, мы остались на палубе. Через минуту море под нами загрохотало, как будто мы стояли на мосту и под нами пронесся могучий поезд. Корабль качнуло, он на мгновенье накренился набок, поднялся вверх, и из-под него вынырнула широкая, плавная волна.
— Это предвестник двигающейся силы! Следите за волной!
Вот она подошла к берегу, вот ударила о берег!