Гроссе метался по кабинету, нахмурив лоб, кусая губы. Обстоятельства сами диктовали единственно правильный выход из опасной ситуации. И все же его мучили сомнения… Судьба маклера его не тревожила, вовсе. С болтливым клиентом Р. О. потруднее — фигура заметная, влиятельная. Но и это не вывело бы Гроссе из равновесия. Как быть с тем, кто остался в палате, — вот что терзало его.
…Клара давно стояла в дверях. Наконец он заметил ее.
— Надо приготовить аппарат для электрокардиограммы. Тот, что хранится у меня в сейфе. Войдешь в палату поступившего клиента через десять-пятнадцать минут после меня. «Кардиограмму» будешь снимать сама.
Вернувшись в палату Олвуда, Гроссе отпустил сиделку и занял ее место у изголовья больного. Мрачно вгляделся в сомкнутые набрякшие веки. Помедлил… тихо позвал:
— Эдмонд… Эдмонд!..
Больной открыл глаза. Его поначалу бессмысленный взгляд отразил удивление и… радость.
— Эрих?! Какими судьбами? А я так ждал тебя дома, когда валялся с приступами.
— Бывает и так: не я, так ты пожаловал ко мне.
— К тебе?! — Больной удивился еще больше. — Но насколько мне известно, мы находимся в другом городе, правда, не знаю, в каком именно. Столько всяких нелепых предосторожностей. Они бесконечно долго везли в закрытой санитарной машине. Думал, не выдержу, отдам богу душу.
— Да, мы действительно далеко от дома. Сюда я приезжаю два раза в месяц как консультант…
Лицо Брауна перекосила болезненная гримаса.
— Что такое? — В тоне Гроссе беспокойство, участие.
— Болит, проклятая. Сил моих нет.
— Потерпи еще денек. Я сам сделаю тебе операцию, выкарабкаешься.
— Ох, скорей бы…
— Кто привез тебя в нашу контору? — как бы между прочим осведомился Гроссе.
— Мой домашний врач.
— По чьей рекомендации?
— Одного старого приятеля. Он избавился здесь от болезни, признанной врачами неисцелимой.
— Кто такой? Не мой ли пациент?
— Извини, не могу назвать его имени. Он подписал какой-то контракт о соблюдении тайны.
— Понятно. Ну а Долли? Она в курсе?
— Нет, что ты! Разве можно женщинам доверять тайны?
— Отлично.
— Что «отлично»? — не понял Браун.
— Хочу сказать: что все будет отлично. Одного не могу понять: почему ты записан у нас под чужой фамилией?
— Мой друг посоветовал не называть себя. Заведение уж больно сомнительное, хоть и работают на совесть.
— Вот как! — Глаза Гроссе сверкнули.
Двери раздвинулись — в палату вошла Клара с миниатюрным аппаратом в руках. Она остановилась в нескольких шагах от больного, выжидательно глядя на Гроссе.
— Тебе назначена ЭКГ? — Гроссе разыграл неведение. — Что, и сердечко пошаливает?
— Понятия не имею. А собственно, спроси лучше, что у меня не пошаливает. — Браун тяжело вздохнул.
— Не буду мешать. Когда покончишь с процедурами, снова загляну, поднялся Гроссе.
Дойдя до дверей, он остановился. Лежащий не мог его видеть.
Ни слова не говоря, Клара откинула одеяло, тщательно закрепила электроды. Покончив с приготовлениями, бросила быстрый взгляд в сторону двери: Гроссе кивнул головой. Клара заставила себя обратиться в автомат, четко выполняющий заданную программу. Отключив трансформатор, недрогнувшей рукой она вставила вилку в розетку.
Тело Брауна задергалось в конвульсиях. Выждав определенное время, Клара выдернула шнур из сети. Стараясь не смотреть на обмякшее тело, быстро собрала электроды.
Гроссе был уже рядом. Привычным движением схватил запястье — пульс не прощупывался.
— Моментальная остановка сердца, — констатировал он. И мрачно добавил: — Не сердись, Эдмонд, дружище. Мне искренне жаль, что так случилось.
Точно в назначенное время вошел Джек. Его беспокойный взгляд метался от распростертого на постели тела к лицам безмолвствующих коллег.
— Вот результаты безответственности маклера, — назидательно проговорил Гроссе. — Мне пришлось ликвидировать своего близкого друга.
Он попытался поймать убегающий взгляд Джека, найти поддержку в застывшем лице Клары. Неужели они не понимают, что именно он, а не Браун нуждается сейчас в сочувствии.
— Тело переправите в контору маклера номер два. Оттуда известите миссис Долли Браун, проживающую в нашем городе, — он назвал адрес, — о внезапной кончине ее супруга. Ей надлежит объяснить: болезнь оказалась настолько запущенной, что больной, не дотянул до операции — не выдержало сердце.
— Будет исполнено, шеф.