Выбрать главу

В доказательство он заставлял сверкать молнии, танцевать звезды, старых делал молодыми. Он калечил и убивал без зазрения совести, твердя, что черпает силы у Отца Страха — Абу-аль-Хаула, Великого Сфинкса. Каждый год он навещал Гизу, обитель Отца Страха. Путешествие было нелегким, и он придумал новый, более надежный путь. Для того и собрал свой Космический Народ, для того и просверлил дыру у меня в мозгу. Он просверлил много дыр во множестве голов, он издырявил весь Космический Народ, и все без толку.

И только на дне дыры, пробитой в моем мозгу, он узрел Абу.

8. Клеверное масло

— Что же мне делать? Что?! Вы же ничего мне не сказали!

Они собрались уезжать, оставив меня на обочине. «Жук» затормозил, обдав меня пылью. Я подбежал к окну Иззи. Сарвадука скрипел зубами и брюзгливо повторял:

— Бабы, бабы! Ты обещал, Иззи. Я хотел посвятить этому отпуск.

— Не обращай на него внимания, — посоветовал мне Иззи. — Что ж, увидимся через годик! Не бойся, доживешь! Я тебя запломбировал — на год должно хватить. Только помни, пломба временная. Если ты начнешь чувствовать давление… что сказать? Попробуй клеверное масло или молитву. У меня связаны руки, парень. Через несколько дней мне надо быть на фабрике, иначе меня вышибут… Кстати, я только что узнал: Северный Вьетнам опрокинул Южный. Полный раз-гром! Все кончено. Не забудь, Мэл, это хорошая точка отсчета. Ничего, на будущий год мы тебя вспашем и посеем соль, чтобы никто не мог собрать на тебе урожай.

Они унеслись прочь. Солнце жгло, как оголтелое, вокруг было белым-бело. Я не знал, что делать, а просто остался стоять, как столб. Я глазел в точку, где недавно находился Иззи, пока у меня не свело шею. Тогда я поплелся к торговым автоматам и туалетам.

9. Утко-кролик

Они вернулись, но не сами по себе, а через музыкальный автомат. Автомат стоял в кафе с противоположной стороны шоссе. Помочившись, я понял, что податься мне больше некуда. Я побрел по стеклянному подвесному переходу, все еще зачарованный волшебным ощущением, когда что-то, хотя бы жидкость, покидает мое тело: здесь целых двенадцать часов я держал в себе ВСЕ.

На каждом столике было по музыкальному автомату. Я сел за ближайший и выудил из кармана невесть откуда взявшийся четвертак. Я сунул монету в прорезь и нажал кнопку А-1 — «Если хочешь пищи для размышлений, выкуси вот это» Джонни Абилена и «Косарей». Через секунду я услышал голос Иззи.

— Эй, приятель, наркотики здесь ни при чем.

Остальные продолжали есть, не обращая внимания на голос Иззи, сочащийся из всех динамиков. Передо мной пил кофе и задумчиво любовался дымом от собственной сигареты худой загорелый водитель-дальнобойщик с блеклыми татуировками на обеих руках. За несколькими столиками устроились многочисленные и говорливые туристские семейки. Толстый старый хиппи в подрезанных обтрепанных джинсах расположился рядом с кассой и рассматривал объявления, людей, водителя и меня. Выходит, слова Иззи были понятны мне одному.

— А ты меня слышишь? — испуганно прошептал я.

— Нет, — ответил он и засмеялся. Из левого динамика донеслось раздраженное бормотание. Я узнал Сарвадуку. — Ладно, ладно, — ответил ему Иззи, — постараюсь. Ну, не удержался… Только что вошел тип, — обратился Иззи ко мне, — вон тот, в шлепанцах на босу ногу, видишь? Он с Сандулека, но на нашей стороне. Главное, не отдавай ему ничего своего. — Помехи. — Я же сказал: в Мемфисе! Дай передохнуть, Вадука: все-таки здесь — межгалактические проблемы. «После того, как ты обвела меня вокруг пальца и сделала беглецом, нечего совать мне в лицо свою любовь!»

Джонни Абилен! Голос Иззи потонул в гитарном вое. Я учуял жасмин Сарвадуки, потом запах пропал. Остались одни «Косари».

Толстяк подвалил к моему столику.

— Не возражаешь, если присяду? — Я пожал плечами. Усаживаясь и пристраивая свое брюхо, он задел соседний столик, за которым восседал татуированный дальнобойщик.

— Эй! — У татуированного расплескался кофе.

— Прошу прощения, — пропищал мой сандулекский связной, виновато оборачиваясь.

— Полегче! — Дальнобойщик накрыл кофейную лужу салфеткой и снова погрузился в созерцание сигаретного дыма.

Хиппи сосредоточился на мне:

— Как тебя зовут? Я Цыган. Дожидаюсь сестру. Она в сортире. Никак не выходит, хоть тресни! Прямо не знаю, почему она столько времени там торчит! Как, говоришь, тебя зовут?