Выбрать главу

Собственно говоря, бояться было нечего — эта штука была неживой; грубо говоря, просто механизм, закованный в скале и видневшийся лишь частично.

Снаружи выступало что-то вроде тупого конца цилиндра дюйма четыре в диаметре, а окружали его иззубренные края трещины, вскрывшейся, когда рудокопы потревожили пласт камня, в котором покоился цилиндр.

Вот в том-то и загвоздка — он врос в камень!

Торец цилиндра все тикал.

— Да заткнись ты! — буркнул я в сердцах, чувствуя не только страх, но и досаду. Кто-то меня разыгрывает, но кто — мне нипочем не догадаться.

Снаружи послышался шорох осыпающихся камней и земли — у входа в пещеру кто-то стоял…

— Какого черта вы меня выслеживаете? — воскликнул я.

— Простите, что напугал, — отозвался некто. — Поверьте, я не хотел, но мне кажется, что вы нашли предмет наших розысков.

Голос показался знакомым, и я сразу узнал гостя — это был мужчина, приходивший из Вигвама, чтобы увести женщину по имени Анжела.

— Ах, да это вы, — с нескрываемым неудовольствием протянул я.

— Торнтон, давайте договоримся. Нам нужна ваша находка.

Он прошел через пещеру и остановился передо мной. Цилиндр несколько раз возбужденно щелкнул и затих.

— Дайте-ка взглянуть, — попросил незнакомец, присаживаясь рядом на корточки.

Я вновь направил фонарик на стену, и торец цилиндра засверкал в его луче.

— Имя-то у вас есть? — поинтересовался я.

— Разумеется. Меня зовут Чарлз.

— Лады, Чарлз. Значит, штуковина вам нужна. Для начала вы мне расскажете, что это такое, но будьте чертовски аккуратны, если решите соврать. Со своей стороны могу вам поведать, что она вросла в камень. Видите? Это значит, что известняк оседал прямо на нее. Вы понимаете, что из этого следует?

Он сглотнул, но не ответил.

— Ладно, я вам скажу, хоть вы и не поверите. Перед вами известняк, образовавшийся на дне Ордовикского моря четыреста миллионов лет назад, а это значит, что и находке примерно столько же. Она упала в море, когда известняк формировался, и была заточена в нем. А теперь говорите, что это.

Но он не ответил на вопрос, решив зайти с другой стороны.

— Вы знаете, кто мы такие?

— Представляю.

— И не станете об этом распространяться?

— Вряд ли. Начать хотя бы с того, что мне никто не поверит.

— Значит, запираться бессмысленно.

— Абсолютно. Видите ли, седло у меня, а Марафонское фото — у Невилла.

— Какое фото?

— Марафонское. Марафон — место битвы, состоявшейся почти две С половиной тысячи лет назад. Фото выпало из кармана Стефана, и Невилл нашел его, когда наткнулся на тело.

— Вот оно, значит, как…

— Да, именно так, и если вы считаете, что можете прийти и требовать мою находку…

— Да нет, никто ее у вас не требует, никто не отбирает. Мы выше этого. Видите ли, мы цивилизованные люди.

— Ага, еще как цивилизованные!

— Послушайте, — чуть ли не с мольбой воскликнул он, — мне нет смысла таиться. Был такой народ — вы говорите, четыреста миллионов лет назад — значит, тогда они и жили…

— Какой еще народ? Четыреста миллионов лет назад не было никаких народов.

— Да не здесь, не на Земле, а на другой планете.

— А вы откуда знаете?

— Мы нашли эту планету.

— Мы? Кто это «мы»?

— Я, Анжела, Стефан, другие такие же. Остатки человечества. Но Стефан был на нас не похож. Он был атавистическим типом.

— Вы несете какую-то чушь! Выходит, вы из будущего?

Это безумие. Безумие — задавать подобные вопросы таким таном, словно речь идет о чем-то вполне заурядном.

— Да, — подтвердил он. — Мы из другого мира. Вы бы не узнали ни его, ни людей в нем.

— Я узнаю вас. Вы точно такой же, как и другие, и ничем не отличаетесь от остальных моих знакомых.

Он взглянул с видом величайшего снисхождения.

— Торнтон, подумайте — вот если бы вы отправились во времена варваров — неужто оделись бы в пиджак и брюки? И стали бы говорить на английском языке двадцатого столетия?

— Да нет, конечно. Я бы закутался в волчью шкуру и изучил бы… Ах, ну да, так и есть — варварский язык.

— Термин чисто условный. Если я вас оскорбил…

— Ни в малейшей степени, — ответил я, стараясь сохранять объективность. Если он действительно сильно отдален от нас во времени, то я могу казаться ему варваром. — Вы рассказывали о найденной планете.

— Она сгорела — ее солнце стало Новой. Вся вода испарилась, почва обратилась в золу и прах. Так вы говорите, полмиллиарда лет?