Из темноты командиру «Скумбрии» доложили: «Пробит маслопровод». Теперь Георгию Терновскому стало ясно, почему «Скумбрия» вдруг остановилась. Мотористы в кромешной тьме сумели быстро справиться с повреждением, и двигатель судна снова застучал, возвращая ему ход.
Вот они, злополучные батареи! На восточной стороне Станички. Четвертый залп эрэсами, и на месте батарей — сплошное пламя. И пятый туда же. Больше по «Скумбрии» никто не стрелял. Терновский сорвал с себя шлем: несмотря на февральскую ночь, ему было жарко. Стало ломить голову, но сознание затопила радость от хорошо выполненного задания.
Дело в том, что об участии «Скумбрии» в поддержке десанта вначале никто из штабных работников и не помышлял. Но за двое суток до начала высадки десанта выяснилось, что наиболее эффективно действующая четырехорудийная батарея старшего лейтенанта Ивана Зубкова по решению командования перенацелена для стрельбы в районе Южной Озерейки, где предполагалось высадить основной десант. В самый последний момент флагманский артиллерист базы капитан-лейтенант Терновский предложил вооружить рыболовный сейнер реактивными снарядами. К инициативе офицера некоторые отнеслись с недоверием.
Капитан-лейтенанта поддержал заместитель командира базы контр-адмирал Сергей Георгиевич Горшков. Он сразу понял, что за ракетным оружием на кораблях большое будущее. Именно контр-адмирал Горшков отдал распоряжение, чтобы Терновскому было предоставлено все необходимое для переоборудования рыболовного судна в ракетоносец...
После высадки десанта Цезарь Куников писал командиру высадки капитан-лейтенанту Николаю Ивановичу Сипягину: «Ну и додумался же флагарт Терновский. Здорово помог нам! Доложите Горшкову и Холостякову... Такое нововведение в морском десанте будет всегда иметь успех. Прошу особо отметить мастерство придуманной стрельбы РС-ми. Били как раз куда надо... Поддержите меня и мое ходатайство. Надо наградить этого неутомимого, рьяного новатора, настойчивого смелого артиллериста. Он сам пошел, явно рискуя, и преуспел...»
Фронтовая биография флагарта Терновского началась с обороны Одессы, когда в самые тяжелые дни для города его назначили командиром батальона в полк морской пехоты. А закончил войну он на Дальнем Востоке.
Летом 1945 года Терновского, уже в звании капитана 3-го ранга, назначили на должность флагманского артиллериста дивизиона сторожевых кораблей Тихоокеанского флота.
14 августа эсминец ЭК-2 и тральщик ТЩ-278 подошли к пирсу корейского порта Сейсин. В порт были высажены десантники — морские пехотинцы. Накануне в южной части города завязал бой отряд разведчиков под командованием Героя Советского Союза старшего лейтенанта Виктора Николаевича Леонова с превосходящими силами японцев. Именно эта схватка разведчиков способствовала тому, что японцы были дезориентированы и не обратили внимания на порт, где произошла высадка. Морские пехотинцы успели быстро захватить восточную часть Сейсина, судоремонтный завод, железнодорожную станцию и соединиться с разведчиками. Был полдень, когда японцы подтянули бронепоезд и ввели в бой свежие силы: два батальона курсантов пехотного училища. На отдельных участках создалось критическое положение.
Два боевых корабля могли бы оказать существенную помощь своим, но вот беда: комендоры не видят цели. Флагарт Терновский обратился к комдиву:
— Нужно прорваться вон на ту сопку, господствующую над местностью, и разместить там корректировочный пост.
— Кто будет командиром группы? — задал вопрос капитан 3-го ранга Михаил Беспалов.
— Как кто? Конечно же, я! Одно только попрошу: дайте мне группу матросов для прикрытия.
Вскоре добровольцы уже построились на баке корабля.
Вдруг на левом фланге Терновский заметил лишнего десантника, небольшого роста краснофлотца:
— Товарищ Моисеенко, вас в списке нет. Почему стоите здесь?
Краснофлотец буквально взмолился:
— Очень вас прошу, возьмите меня в десант. Я не подведу...
Терновский знал, что Владимира Моисеенко подростком эвакуировали из осажденного Ленинграда. Флот стал для юноши всем. Знал, что в первом же бою он показал себя бесстрашным воином. От напряжения губы Владимира слегка дрожали. Терновский сделал утвердительный жест рукой:
— Добро! Оставайтесь.
Еще на корабле Терновский отметил для себя высоту на мысе Колокольцева, к ней-то и лежал теперь путь маленького отряда. Морякам пришлось идти с боем. Продвижению мешали разрывы вражеских снарядов и мин, постреливали и снайперы. За эту сопку уже вели бой морские пехотинцы. К ним на соединение и шла группа Терновского.