...Идут сегодня Северным морским путем караваны судов, которые ведут мощные ледоколы «Сибирь», «Россия», «Ленин». Когда-то, больше двух веков назад, морские караваны мысленно проводил по своей карте Михаил Васильевич Ломоносов.
Владимир Малов
Доброе утро, господин Андерсен!
Много лет с постоянной радостью я работаю над иллюстрациями к сказкам Андерсена. С годами облик удивительного сказочника стал для меня более отчетливым, приобрел ясность. И постепенно передо мной возникла жизнь Андерсена — жизнь человека, пребывавшего в ежедневном удивлении перед окружающим миром. Читая сказки, я полюбил Данию — страну, в которой нет гор, нет лесов, зато много островов, моря и белокурых датчан, а в столице Копенгагене больше башен, шпилей и колоколен, чем домов.
Я решил поехать в Копенгаген, чтобы посмотреть на эти здания, пройти по старым каменным мостовым, кое-где еще сохранившимся, ступить на плиты тротуаров, по которым ходил Андерсен. И конечно, побывать на острове Фюн в городе Оденсе, где родился великий сказочник.
Наш паром уткнулся в причал Гедзера, раскрыл свой гигантский зев, и мы плавно въехали на датскую землю.
Поезд пролетает над проливом, отделяющим остров Фальстер от острова Зеландия, на котором расположен Копенгаген.
А вот и сама столица.
Огородно-садовые участки с крохотными чистенькими дачками в одно окошечко и с обязательным флагштоком, на который в праздничные дни датчане поднимают национальный флаг.
Заводы, трубы, многолюдные улицы, каналы, площади с тяжеловесными конными статуями, велосипедисты, ухоженные парки, ярко-красные пиджаки спешащих почтальонов, реклама... А вон и знаменитые копенгагенские башни. Батюшки, сколько их!
Въезжаем в крытый вокзал. Приехали.
В Данию нас пригласила Королевская академия искусств, и поэтому мы тут же отправились во дворец Шарлоттенборг. Он смотрит на романтическую старинную гавань Нюхавн. На набережной выстроились, плотно прижавшись друг к другу, разноцветные дома XVIII—XIX веков. Они веселы не только раскраской, но еще и потому, что чуть не в каждом на первом этаже или в подвале нашли место моряцкие пивные, бары, таверны...
У причалов стоят пропахшие морем и рыбой старые шхуны с резными бушпритами, ржавыми якорями, спущенными рыжими парусами и высокими мачтами...
Брожу по старым кварталам столицы. Здесь царство антикварных магазинов. Я никак не предполагал, что в одном городе может уместиться такое множество больших и крохотных, процветающих и прогорающих магазинов, торгующих настоящими старинными и ловко подделанными под старину вещами.
При большом желании здесь можно приобрести сверкающий медью водолазный скафандр, дамские остроносые туфли XIX века, мебель всех стилей, канотье, мореходные карты времен Христофора Колумба, рыцарские доспехи, оловянных солдатиков, гобелены, ботфорты со шпорами, детекторный приемник начала века, мамонтовую кость, цилиндры, седла... Откуда все это в таких количествах?
Антикварные магазины в большинстве случаев размещаются в подвальчиках. У входа в один из них я увидел каменного слона для цветов — точно такого, какой описан Андерсеном в сказке «Старый уличный фонарь».
Дворец Розенборг. Теперь это музей. Тут можно увидеть корону Христиана IV, сплошь усыпанную драгоценными камнями, а также прочие дорогостоящие вещички, без которых почему-то не могли жить короли и королевы.
В 1820 году пятнадцатилетний Ханс Андерсен, голодный, в рваных башмаках, частенько сиживал в этом парке на скамейке и обедал грошовой булкой.
В пригороде Копенгагена Клампенборге стоит старый дуб. Он знает всю историю Копенгагена, так как родился в XII веке и, следовательно, ровесник столицы. Окружность его ствола 9 метров 70 сантиметров, внутри дуб почти пустой, но крона еще внушительна.
Глядя на этот памятник природы, я вспомнил чудесную сказку «Огниво» и подумал, что только в таком дубе и могли происходить невероятные события, описанные в ней.
Едем в Северную Зеландию в гости к Херлуфу Бидструпу. Шоссе бежит вдоль берега моря. Вдали силуэт города Хельсингёр и очертания очень знакомого понаслышке замка Кронборг, который у нас — вслед за Шекспиром — зовется Эльсинором.
Пролив Зунд так узок, что на другой его стороне отчетливо видны освещенные солнцем дома города — уже не датского, а шведского.
В сказке «Хольгер-датчанин» Андерсен как раз описал этот замок и то место на берегу, где я сейчас нахожусь: