Но прежде чем сравнивать идейное значение их образов и авторские позиции, сравним обстоятельства и сюжетные детали, связанные с этими героями. Холстомер гораздо старше своего визави: повесть, посвященная его жизни, впервые увидела свет в 1864 году, тогда как Ратмир явился читателям в 2003-м. Кроме того, Холстомер — всего лишь пегий мерин, настоящее имя которого, согласно родословной — Мужик 1-й. Он — банальный натурал, хотя и проявляющий «склонность к серьезности и глубокомыслию». Ратмир же — пес породы боксер, член Гильдии служебных псов (согласно аттестату — последний представитель древнего рода князей Атукаевых). Он не был натуральным киноидом, а лишь полностью перевоплощался в такового в рабочее время. В остальные часы Ратмир Петрович поднимался с четверенек, снимал намордник и налапники, одевался и превращался в того, кем был изначально, — в человека.
По своему социальному статусу Ратмир и Холстомер, конечно, чрезвычайно разнятся. Конь у Л. Толстого — всего лишь средство передвижения. Пес у Е. Лукина — дефицитная и высокооплачиваемая должность, требующая, между прочим, наличия диплома о высшем образовании. Ратмир — лицо фирмы «Киник», где он служит. От уровня его профессионализма зависит престиж учреждения.
Казалось бы, что может быть общего у таких непохожих существ? Да практически ничего! Но, на свою беду, Ратмир «слишком профессионально» работал: на Первом Всесусловском конкурсе «Кинокефал» он даже был удостоен почетного третьего места. Перевоплощение было настолько полным, что наряду с Холстомером Ратмир начал как бы со стороны наблюдать за поведением «той странной породы животных», которых называют людьми. Наблюдения эти приводят как пегого мерина, так и боксера-медалиста к общей мысли: люди «стремятся в жизни не к тому, чтобы делать то, что они считают хорошим, а к тому, чтобы назвать как можно больше вещей своими».
Это, в первую очередь, относится к хозяевам наших героев — Никите Серпуховскому, князю, владельцу Холстомера, и Рогдаю Сергеевичу, директору фирмы «Киник». На беззаветную преданность своих подопечных — «хозяина надо любить до самозабвения, до утраты инстинктов» — они отвечают лишь потребительским отношением и равнодушием. В результате Холстомер признает, что все его беды происходят оттого, что люди вообразили, будто он принадлежит не Богу, а конюшему. Близок к этому же выводу и Ратмир, внимательно прислушивающийся к словам заезжего монаха-доминиканца: «Даже встав с четверенек, не забывайте о том, что у вас есть Хозяин».
Финал обеих повестей трагичен. Заболевшего коростой Холстомера забивают, оставляя его мясо зверям и птицам. Погибает и Ратмир, спасая политическую элиту города Суслова от параноидального дедушки, типа того, что «в поле гранату нашел». После смерти Холстомера «ходившее по свету, евшее и пившее мертвое тело Серпуховского» живет еще двадцать лет. Похожая участь, скорее всего, уготована и Рогдаю Сергеевичу».
Будущий студент отнес исписанные листки бумаги экзаменатору. Тот с энтузиазмом поместил полученный текст в специальную папку. Через некоторое время из стен университета вышел ректор, ведя на поводке своего питомца.
— Хор-роший пес, хор-роший...
— Хозяин, протянув широкую ладонь, с грубоватой лаской потрепал пса по загривку. — Теперь уж брунейские денежки от нас никуда не денутся.
Рецензии
Руди РЮКЕР
ХАЛЯВИНГ.ЕХЕ
Москва: ACT, 2003. — 382 с.
Пер. с англ. Б. Кадникова, О. Колесникова.
(Серия «New Wave»).
5000 экз.
Вопреки расхожему мнению, романы Рюкера не имеют ничего общего с «киберпанком». Сам Рюкер называет свое творчество «трансреализмом». Что ж, нам не привыкать к новым литературным ярлыкам и странным заголовкам. Нас больше интересует, что скрывается за ними. А под фривольным «Халявинг. ЕХЕ» (почему издатели решили переиначить оригинальные названия Рюкера в забавно звучащие «Софтуха.ЕХЕ», «Мокруха.ЕХЕ» и «Халявинг.ЕХЕ», для многих остается загадкой) прячется новая часть математических изысканий фантаста о человечестве и его порождениях.