— Мне важно знать, как умерли мои люди, — обтекаемо ответил я.
— А потом ты будешь плакать? — поинтересовалась Ресту-Влайя. Похоже, она расценила мое подозрительное любопытство как проявление чувствительности.
— Может быть.
«Неужели я ошибся насчет активанта? Может, я видел всего лишь неизвестное нам ручное животное тойлангов?»
— Твоя еда готова. Что будешь делать в первую очередь: есть или плакать?
Я не сдержал улыбки.
— Пожалуй, сперва поем.
Поглощать пищу пришлось не самым изящным образом. Я откидывал забрало и быстро запихивал в рот шоколадку, галету или большой кусок бастурмы. После чего немедленно восстанавливал герметизацию и ожесточенно жевал, поражаясь, как все-таки громко у меня хрустит за ушами.
Это повторно вернуло меня к воспоминаниям о детстве. Архиполезные рисовые хлопья я поглощал именно так: набив рот до отказа, на несколько минут впадал в жевательные медитации. Что, разумеется, моими родителями не поощрялось. А бабушка попустительствовала: Искандерчик не торгуется по поводу каждой ложки — и на том спасибо.
Ресту-Влайя тоже питалась. Нахимичив в синтезаторе длинных фиолетовых палочек, она грызла их, как кролик: быстро-быстро щелкала челюстями, проталкивая палочки в пасть экономными, точными движениями.
— Хорошо, что меня родственники сейчас не видят, — заметила она.
— Почему?
— Неприлично есть на виду у соревнителя владения пространством.
— Можешь утешиться тем, что я тоже сейчас выгляжу очень глупо по меркам моей цивилизации.
— А в чем твоя глупость?
— Мы редко съедаем по три куска шоколада за один присест.
— Шо-ко-лад — это? — Ресту-Влайя указала на бастурму.
— Нет. Шоколад я уже весь съел.
— Понятно... Да где же шаровики?! — неожиданно вспылила она.
— Я же их вызвала давным-давно!
— Да оставь ты их... — начал я, когда...
...когда из-за массивного дерева шагах в десяти за спиной Ресту-Влайи бесшумно вышел... точнее, вытек размытый человеческий силуэт. На его груди висело ожерелье.
Ожерелье из шаровых молний.
Активант.
Струи дождя чурались активанта, старательно огибая его голову и плечи, будто над ним был раскрыт невидимый конический зонт. В тот же миг я обнаружил, что самая крупная молния, похожая на замороженную модель воздушного термоядерного взрыва, выпала из ожерелья в подставленную активантом ладонь.
В верхней части бесформенного лица активанта раскрылись две лохматые воронки с хищными красными звездочками на дне. Он посмотрел мне прямо в глаза.
— Предатель! — выкрикнул он.
Удивительно, но я тут же узнал его. Это был Адам Байоне, сержант активантов. Один из трех, с которыми мы попали в засаду. Выходит, все-таки не один я выжил.
В этом крике было все. Байоне узнал меня. Байоне слышал, как мы мирно болтаем с Ресту-Влайей, словно старые знакомые. Байоне отказывался признавать во мне своего начальника, полковника Эффендишаха.
Зная Байонса, было легко понять, что первым делом он выстрелит. Вторым делом тоже выстрелит.
А потом уже будет разбираться, что делать с трупом тойланга и обожженным, едва живым полковником. А может — и неживым.
Дилемма, которая мучила меня с той самой секунды, когда я заметил преследователя, разрешилась сама собой.
А Ресту-Влайя ее и вовсе не решала. Даже не успев обернуться, она выхватила лучемет и выстрелила на звук. Мое сознание успело зафиксировать, что она попала прямо в центр иноматериального тела Байонса, но это, как и следовало ожидать, не причинило активанту видимого ущерба.
— Падай! — заорал я и, вложив в бросок все силы, врезался в Ресту-Влайю.
Получился классический захват за ноги с броском — как в футболе Америки. Была когда-то такая игра, была такая страна.
Мы оба повалились на землю.
Над нами прожужжала шаровая молния, накачанная энергией активанта. Ударившись о дерево, она взорвалась.
Мой взгляд упал на боевой топор Ресту-Влайи. Заветное кольцо-катализатор было совсем близко ко мне. Стоило только протянуть руку!
Но лезвие топора, увенчанное кольцом, выскользнуло прямо из-под моих пальцев.
Ресту-Влайя проворно завладела топором. С яростным криком она отшвырнула меня и сама откатилась в сторону.
Вторая молния взорвалась там, где нас уже не было, превратив синтезатор в горелый хлам.
Я вскочил на ноги и с ужасом обнаружил, что Байоне совсем близко. Ресту-Влайя, перебросив сектор мощности на максимум, выстрелила в него с расстояния двух шагов.
Если бы не поляризованное стекло моего забрала, я бы, наверное, ослеп. Как пережила вспышку Ресту-Влайя — не могу вообразить. За спиной Байонса несколько деревьев превратились в шипящие уголья, облако пара — по-прежнему лупил ливень! — почти полностью скрыло фигуру активанта.