Положительные герои Зорича — всегда индивидуалисты до мозга костей. Зачастую их поступки выглядят просто жестоко. Не задумываясь, губит женщин Белый Кузнец Гаиллириса Элиен Тремгор — лишь бы ненадолго вернуть к жизни свою погибшую возлюбленную Гаэт. В качестве подарка Хармана Гамелин преподносит новому любовнику Герфегесту Конгетлару отрезанную голову любовника прежнего, своего родного брата. Не о благе родины думает Карл, герцог Бургундский, отвоевывая у французского короля замок Шиболет, а о проживающей в замке королевской любовнице, которую он не прочь сделать своей.
На самом деле у Зорича все гораздо сложнее и интереснее, чем в примитивной прямолинейной фэнтези. Поскольку он пытается строить гармоничный и внутренне непротиворечивый легендарный мир, его персонажи невольно приобретают черты мифологических героев, поступки и логика которых нередко озадачивают читателей, но выглядят совершенно естественно в историко-мифологическом контексте. Не случайно события трилогии «Пути Звезднорожденных» превращаются в цикле «Свод Равновесия», действие которого происходит через несколько сотен лет, в волшебные и героические легенды седой древности, а побудительные мотивы поступков старинных героев, достаточно прозрачные в первых книгах, снабжаются новыми, мифологизированными мотивировками. Сами же герои, в зависимости от отношения к ним современного Своду Равновесия общества, демонизируются либо обожествляются. Таким образом, Зорич сам мифологизирует собственное творчество — и у него это получается вполне убедительно.
Будучи историком и культурологом, Александр Зорич при написании циклов о Круге Земель и Своде Равновесия, в первую очередь, позаботился о детальной и достоверной проработке созданного им мира. Реальность Круга Земель отдаленно напоминает расцвет земного Средневековья с его прагматико-идеалистическим общественным сознанием, рыцарскими кодексами и сословными нормами и понятиями. Однако европейские реалии тесно переплетены с реалиями дальневосточными, среднеазиатскими и месо-американскими, которые, добавленные в густой бульон придуманного писателем магического мира (Средиземье? Земноморье? Междумирье?), дают в итоге изумительное экзотическое блюдо.
Глубоко изучив средневековую историю и культурологию, проследив механизмы, которые веками приводили в движение различные исторические формации, Александр Зорич отображает в своих произведениях скрупулезно проработанные схемы общественных моделей и структур, закономерно вытекающих из внешних условий придуманного им мира. Причем относится это не только к его фэнтезийным произведениям, действие которых происходит в условном Средневековье, но и к тем романам, в которых писатель пытается моделировать будущее реального, современного ему человечества.
Завоевав вполне заслуженную популярность как автор фэнтезийных (циклы романов о Сармонтазаре и Своде Равновесия) и криптоисторических (дилогия «Карл, герцог») произведений, в научную фантастику Александр Зорич ступил до недавнего времени только один раз — написав боевик в стиле киберпанка «Сезон оружия» (выходивший также в виде двухтомника «Сезон оружия» — «Последний аватар»). Однако со своей последней книгой, отчасти перекликающейся с изданным практически одновременно «Черепом на рукаве» Ника Перумова, Зорич предпринял еще один рискованный экскурс на неизведанную территорию фантастического боевика.
Роман «Консул Содружества» напоминает хайнлайновский «Звездный десант», причем, скорее даже не книгу, а фильм: много стрельбы, много смертей, много уродливых инопланетных агрессоров, нехитрые армейская философия и юмор, нехитрая же ура-патриотическая идеология, пара откровенных сцен. Поначалу даже возникает ощущение, что перед тобой очередная космическая трэш-опера, имя которым — легион. Однако постоянное присутствие «над схваткой» умного и эрудированного автора, прекрасные язык и стилистика, многочисленные литературные и общекультурные аллюзии выделяют роман в потоке. Порой автор просто не может удержаться от того, чтобы не вставить что-нибудь острое и язвительное. В частности, весьма любопытно утверждение, что «Первак Грозный был такой древний царь, как Сталин» (в эпизоде, когда двое десантников мучительно ломают голову, почему русская водка называется так странно — «первак»). И далее: «А за свою жестокость... получил прозвище Васильевич». Или огнестрельное оружие фирмы «Майкрософт». Или космический негодяй по имени Хан Соро-Соро... Или девиз, начертанный на российском гербе далекого будущего: «Что делать?»