Перед вечером посетил русский турист: «Владимир Николаевич Страшников, артиллерии капитан», служивший в Порт—Артуре с самого
начала занятия русскими его, в последнее время лечившийся в Нагасаки и ныне путешествующий по Японии с женою и маленьким сыном. В разговоре с ним я, между прочим, спросил:
— Когда русские заняли Манчжурию, слышно было, что туземцы очень рады этому: русские освободили их от беспорядочного китайского управления. Теперь же пишут, что манчжуры возненавидели русских и желают освободиться от них. Правда ли это?
— Пожалуй что правда, — ответил капитан.
— Но отчего же? Русские, кажется, не притесняют их.
— Прямо не притесняют, а управлять не умеют, что почти то же. Объясню следующим. У одного умного манчжура спросили: «Под чьим бы управлением он хотел видеть свою страну?» Он, не задумываясь, ответил: «Под английским, у англичанина в груди пусто, но в голове обильно. Он составит 77 правил и даст их в руководство управляемым, да сам прежде всего строго исполняет, требует неуклонного исполнения и от других; и у него под рукою знаешь, чему следовать — дорога ясна и пряма. А у русского в груди обильно, но в голове пусто; закон для него — не закон; он то исполняет его и требует исполнения, то не исполняет и сквозь пальцы смотрит на нарушение; так что у него не знаешь чему следовать, и не чувствуешь себя обеспеченным»… Нелестно для нас!
21 декабря 1903/3 января 1904. Воскресенье.
После обедни зашел воин попросить благословения пред отправлением в поход, и именно в Манчжурию — значит, на войну с русскими; говорит, что в продолжение следующих десяти дней непременно будет выступление. По–видимому, японцы решили начать с нами войну. Жаль, если так! Не пришлось бы уехать отсюда, что составит большой ущерб для перевода богослужения. Воин оный — Иоанн, родственник богача Саймару в Оцу, состоит в Гвардии санитаром; человек очень благочестивый; каждое воскресенье бывает за Литургией. Весьма желает приобщиться Святых Тайн пред отправлением, но никак не может отлучиться вечером из казарм, чтоб помолиться за всенощной. Я сказал ему, чтоб он усердно помолился вечером дома у себя; утром же пусть придет в Собор, поисповедается, помолится за причастным Правилом и приобщится Святых Тайн, что он и сделает в один из дней наступающей недели, когда будет совершаться Литургия, если только внезапно не последует выступление.
22 декабря 1903/4 января 1904. Понедельник.
Сведение итогов к отчету.
От полковника Глеба Михайловича Вановского очень грустное письмо о смерти его средней, 12–тилетней, дочери Александры в Смольном монастыре, от воспаления легких и плохого лечения. Редкий он отец, судя по письму; побольше бы таких родителей, учебные заведения у нас были бы исправнее, под неофициальным контролем их.
23 декабря 1903/5 января 1904. Вторник.
То же, то есть занятие отчетностью.
Между письмами сегодня одно — от Накаяма, из Нара, бывшего протестантского проповедника, извещающего, что он на сих днях в Кёото присоединится к Православной Церкви. В прошлом году он писал, что не удовлетворен протестантством и желает лучшего христианского наставления, вследствие чего ему посланы были наши вероучительные книги; по ним он изучил православие, находит его истинным христианством и ныне присоединяется к Православной Церкви. Помоги Бог ему!
В 6 часов всенощная, отслуженная Романом Циба, при пении хоров.
24 декабря 1903/6 января 1904. Среда.
Сочельник.
С 10–ти часов богослужение, продолжающееся ровно до 1 часа пополудни, несмотря на значительные сокращения в часах. Из города весьма мало было; почти одни учащиеся молились и пели. О. Роман Циба служил. На величание по конце Литургии и я выходил.
Всенощная пред праздником была по облачениям великолепна, по молящимся бедна: из города христиан наших было мало. Русское семейство было вышеупомянутого Страшникова, да протестантских миссионеров слушать пение было много.
25 декабря 1903/7 января 1904. Четверг.
Рождество Христово.
С 9–ти часов Литургия, отслуженная мною с оо. Романом Циба и Симеоном Юкава. Оо. Кано и Мидзуно были по своим приходам вне Токио. Молящихся в начале было мало, в средине порядочно, к концу Литургии много. Если бы каждое воскресенье собиралось столько, то лучшего и не надо бы. Иностранцев и русских ни одного не было. У меня с утра, кроме болезни ушей, болела голова, не знаю, отчего; тем не менее Богослужение было одушевленно — так помогает присутствие совместно молящихся!