Выбрать главу

— Что это такое?!

— Устройство, которое называется перемещателем. Теперь ты понимаешь, как я шел за тобой по пятам все эти годы? Этот предмет приведет тебя домой.

Ланье глубоко вздохнул, в сотый или тысячный раз в этом столетии мечтая заглушить свою боль дешевой выпивкой.

— Видишь ли, девочка, случилась война, и мы эту войну проигрывали. Слишком многие возненавидели нас за то, что умеем делать только мы, и объединили усилия. А мы… мы не могли одновременно сражаться с врагами и защищать свои семьи, поэтому… Словом, мы собрали наших самых одаренных детишек и отправили поодиночке в разные места. Где врагу было до них не добраться.

Она тихо подошла и села рядом с Ланье. Протянула руку и снова потрогала перемещатель.

— И я оказалась среди этих детей?

— Да, Мария.

— Все эти годы… — Слезы опять потекли по ее грязным щекам. — Все эти проклятые годы!.. Вышвырнули меня и оставили голодать!

— Дела обернулись не так, как мы рассчитывали, — виновато сказал Ланье и взял ее за руку. Рука Марии была холодной и вялой. — Когда война закончилась… Она закончилась не потому, что кто-то ее выиграл, а потому, что обе стороны потерпели поражение. Прошли годы, прежде чем мы сумели накопить достаточно ресурсов, чтобы выдернуть из прошлого вас всех. — Он опустил голову и сгорбился, как старик. — Ты последняя.

— Но почему именно я? Почему так долго?!

Ланье помолчал, слова не шли у него с языка. Его разум оцепенел, на плечи навалилась вся тяжесть мира.

— Ты оказалась чересчур хороша, вот почему, — сказал он наконец. — Слишком талантлива, слишком лабильна. В твоей родословной сто поколений превосходных навигаторов, но ты гораздо лучше. То, что все мы делаем с помощью машин, — он кивнул на перемещатель, — тебе удается инстинктивно. И всякий раз, когда я к тебе подбирался, ты убегала от меня в другое время и место… Но теперь уже все закончено, ты можешь вернуться домой.

Где-то вдалеке тоскливо взвыла полицейская сирена. Девушка осторожно взяла у Ланье серебристый шарик и, крепко зажмурившись, приложила его к своей щеке.

— Столько лет… — прошептала она.

— Прости. Я не в силах изменить то, что было. Не знаю, может ли это хоть как-нибудь утешить… Но когда ты вернешься домой, Мария, тебя встретят как героиню. Тебя научат правильно использовать свой дар. Ты увидишь такие дальние миры, о каких большинство из нас лишь мечтает. — Ланье улыбнулся ей, немного кривовато из-за снедающей его боли. — Лично я отдал бы что угодно за такой дар, как у тебя.

— Но ведь ты… Я чувствую в тебе тот же самый талант! Я ощутила его сразу, когда мы в первый раз повстречались.

— Возможно, прежде… много лет назад… — Он покачал головой, отгоняя подступающие слезы. — Что бы там ни было, — сказал Ланье после паузы, — война выжгла все. И когда ей пришел конец, я был уже пустой скорлупой, не более… Вот почему я добровольно вызвался поискать тебя в прошлом.

— Скажи мне… — Мария глубоко вздохнула. — Ты мой отец?

— Кто, я?… Господи, нет! — Ланье невесело рассмеялся. — Я просто друг.

Девушка серьезно кивнула, разглядывая перемещатель в своей руке. Снова приложила его к лицу и закрыла глаза с выражением блаженства. Ей было хорошо и тепло, и немного кружилась голова, как после доброго коньяка, выпитого на морозе.

— Когда мы отправляемся?

— Когда ты будешь готова. — Он взял у девушки крошечную сферу, настроил ее скрытые регуляторы на нужные координаты и повесил ей на шею. — Следуй за нитью, она приведет тебя домой.

— Разве мы не вместе?…

— Нет, я не могу. Без этого, — он тронул пальцем шарик, — у меня ничего не получится. Или все, или ничего — только так.

— Но может быть…

— Не может. — Ланье погладил Марию по щеке, игнорируя боль контакта. — Я же сказал тебе, что вызвался добровольно. Там у меня все равно ничего не осталось. Ни семьи, ни друзей… — он печально улыбнулся, — ни таланта. Так будет даже лучше.

Мария встала перед Ланье и потупилась. Помедлив, она стала расстегивать пуговицы своего нелепого пальто. Под пальто она была одета в короткую узкую юбку и тесную ярко-красную блузку, обтягивающую высокие груди. Она взяла его за руку и потянула к себе.

— Нет, — сказал Ланье, отнимая у нее руку, и отодвинулся.

Кровь ударила ему в голову, и наваждение того памятного сна поглотило его. Закрыв глаза, он попытался отогнать ощущение ее шелковистой кожи, прильнувшей к его собственной.

— Нет, — повторил он. — Это было бы чересчур больно… — он снова печально улыбнулся, — для нас обоих. Но ты можешь кое-что сделать для меня, Мария.