Нужно было подобрать еще рисунки, всякую мелочевку, несколько крупных предметов квазипрошлого.
Конь — мужское начало, думал Руслан, и в комплекте с мечтой о высоком коне надо бы дать отсутствие отца в жизни мальчика, а также какую-нибудь гадкую женскую физиономию, мамочку, от которой хочется сбежать на край света… Хмыкнув, он полез в свой архив и выудил оттуда довольно неудачный фотопортрет Раисы.
Он провозился допоздна, а ночью ему приснились высокие кони, лишенные ног и плывущие, как корабли, над зеленой травой. И во сне он был настолько находчив, что подумал: вот интересно, что бы тут сочинил дедушка Фрейд?
— Ты заслужил отпуск, — сказал шеф. — Не спорь. Я знаю, как вы с Тимуром работали над последним заказом. То, что мы его сдали в срок, только ваша заслуга. Так что собирайся. Поедете в Урук-Басай на неделю. Там тихо.
— Спасибо, — сказал Руслан.
Он знал, что и похвалу, и отпуск он заслужил. На лацкане его пиджака рядом с буковкой «М» золотилось крошечное перо. Нагрудный знак, который выдавался крайне редко — «Золотое перо Мнемозины». И Руслан носил его с гордостью — как всякую честно заработанную награду.
В коридоре он встретил Лали.
— Поздравляю, — сказала она. — Шеф решил повысить тебе оклад. Саида в тихом бешенстве.
— Кто еще поедет в Урук-Басай? — спросил Руслан, имея в виду совсем иной вопрос: а не поедешь ли ты, Лали?
— Микаэл, твой оператор, еще Данияр из отдела матобеспечения.
— Что это за Урук-Басай? У нас там база, что ли?
— Очень тихое место, никакой цивилизации. Озеро, рыбные места, охота, лошади…
— Лошади? — Руслан невольно улыбнулся.
Он вспомнил, как выстраивал цепочку ассоциаций: морды боевых скакунов — изумленные глаза соседей (босые ступни, фартук с большим пятном на беременном животе, длинная майка на худом торсе подростка, коленки девочки, ее смех и убегающие ноги) — металлический женский голос (сладкий запах дешевой косметики, стоптанные тапочки, белье на веревке) — исчезающий вдали одобрительный мужской басок (жареная на сале картошка, нож с деревянной рукояткой, дешевые папиросы) — приятное ощущение напряжения в ступнях, так давно ему знакомое — легкое колыхание — прилетевший с реки ветер…
— Я, может быть, дня на два приеду, — сказала Лали.
Этого он и ждал.
Руслан позвонил в совет общины, секретарше Наине, спросил, не найдется ли высоких кавалерийских сапог на неделю, мол, кто-то из молодежи повадился на ипподром. Сапоги ему привезли перед самым отъездом.
Урук-Басай оказался небольшим одноэтажным городком, а база, естественно, была еще дальше и имела занятный вид — блочная пятиэтажка, окруженная всевозможными халупами с одной стороны и новенькими коттеджами с другой. До озера — минут пять ходьбы, до конюшни — все двадцать, но конюх, если с вечера попросить, утром приводил оседланных лошадей прямо к террасе, где завтракали под огромным желтым навесом.
Тимур на лошади выглядел так, что в цирк ходить незачем. Руслан отпустил ему стременные путлища на последнюю дырку, и ноги Тимура свисали ниже лошадиного брюха. Локти он растопыривал и поводья держал, как велосипедный руль.
— Вы можете для начала объехать озеро, — сказал конюх Ильяс. — Там тропа проложена. Потом, если угодно, покажу на карте еще маршруты.
И усмехнулся, глядя на всадников.
Руслану случалось ездить верхом: как-то лет в пятнадцать он угодил в лагерь с военно-патриотической подготовкой, там ребят учили еще стрелять из лука, а не только из пистолета и автомата. Но сейчас он все забыл, хотя воспоминания тела понемногу просыпались.
Тот удачный квазик с высокими конями получился потому, что он сам с восхищением смотрел когда-то на стройных всадников, отрешенных и прекрасных в своем плавании по высоким травам.
Усмешка Ильяса означала: орлятки мои, я буду крайне удивлен, если вы не вернетесь через полчаса, наездившись на всю оставшуюся жизнь.
Руслан первым выехал на тропу, Тимур — за ним. И тут оказалось, что в коллеге проснулась генетическая память. Он как-то очень быстро освоился в седле и даже ощутил удовольствие. Они послали коней рысью, подняли в галоп, и все у Тимура получилось просто замечательно; настолько замечательно, что всадники даже не заметили, как из виду исчезло мелькавшее между деревьями озеро. Очевидно, где-то проворонили развилку.
Оба не имели опыта передвижения по местности, лишенной дорожных указателей. Когда вздумали вернуться обратно, неправильно вычислили направление. И заехали в совершенно непонятные места.