Тут Руслан и вспомнил слова Лали: очень тихое место, никакой цивилизации. Здесь на десятки километров не было признаков человеческого присутствия. Первым оказалась изгородь из колючей проволоки, обнаруженная в кустарнике, куда сунулся мордой конь Тимура и отскочил, едва не стряхнув всадника.
Руслан спешился и исследовал странное явление.
— Электропастух, — сказал он. — Чтобы скотина не лазила.
— С какой стороны? — резонно спросил Тимур. И вдруг, хотя заготовил еще какие-то вопросы, замолчал. Что-то, видать, вспомнил, но делиться идеей не пожелал.
Это озадачило Руслана. Опять же — колючка, натянутая довольно низко, в расчете на коров, которые соберутся проползать под ней на пузе, что ли?
Решили ехать вдоль ограждения — авось набредут на стадо, а там уж подождут, кто-то ведь явится к вечеру доить скотину. Тимур, впрочем, предположил, что стерегут не дойный скот, а, напротив, лесных кабанов, чтобы не шастали по огородам.
В результате они выехали к заброшенной деревне, которая произвела на обоих удручающее впечатление. Небольшая, домов в десять, она выглядела так, будто ее покинули еще в первую мировую, хотя Тимур заметил телеграфные столбы, громоотводы на крышах, брошенную детскую коляску, ржавый кузов «Запорожца».
А вот дымок, тонкой струйкой поднимавшийся к небу из-за ветхого забора…
Как-то неожиданно он испугал их, двух взрослых и способных к сопротивлению мужиков, этот дымок. Они, не сговариваясь, отъехали подальше. И решили обогнуть двор по периметру, авось где-то забор окажется пониже и сверху удастся заглянуть.
До того они ехали по деревенской улице, а пустившись исследовать дымок, свернули и подобрались к его источнику со стороны огорода. Там, кстати, и забора уже не было, а только остатки плетня.
У костра сидели дети. Обычные мальчишки, в меру чумазые. Что-то пекли — так ворошат палочкой в золе картошку. На костер, надо думать, пошли заплетавшие колья плетня хворостины. Вздохнув с облегчением, Руслан и Тимур послали коней прямо на бурьян. Проминая его тяжелым телом, словно это была призрачная, а не живая креп-костволая полынь, усталые кони сделали несколько шагов, и дети увидели всадников.
Они замолчали, приоткрыв рты. Руслан теперь хорошо их видел и мог сосчитать. Шестеро пацанов, от семи до девяти, самому крупному, возможно, лет десять.
— Привет и простор вам, ребята, — сказал он, подъезжая.
— Ты за нами? — спросил, вскочив, светловолосый мальчишка. — Пацанва, я же говорил! Они должны были приехать!
— Давай собирайся, — велел крупный, поднимаясь на ноги. — Не ты, а Ренат говорил, это его лошади.
— Это мои лошади, — подтвердил семилетний паренек. — Дядя, мы на них поедем? Или пойдем пешком?
— Совсем дурной, — ругнул его черноволосый глазастый парень, лет восьми-девяти. — Куда мы там сядем? Дядь, мы ведь пешком пойдем?
— А покататься?… — младший даже растерялся от прозы жизни.
— На них нельзя кататься, — сказал крупный.
— Но это же мои лошади!
— Ну и что?
— Я сказал — мои! — пацаненок протянул руки, и конь Руслана шагнул ему навстречу.
Руслан попытался удержать животное, но не вышло. Конь остановился, лишь когда грязные ладошки охватили колечки удил.
— Он что, настоящий? — спросил крупный паренек.
— Настоящих не бывает, — тут же вставил еще один совсем девчачьим голоском. — Вот у меня лодка тоже ненастоящая.
— Я его держу, — сказал малыш. — Это тот самый. Дед Артем сказал, что они придут, когда я вырасту, а я тогда был совсем мелкий.
— Значит, и лодка придет?
Тимур подъехал к молчащему Руслану и коротко приказал:
— Away from here…
Переход на английский удивил Руслана.
— Why?
— Keep silence and follow me[6].
Руслан сильно взял на себя повод и, работая еще и коленями, заставил коня развернуться. Тимур поехал прочь, Руслан — за ним, а ребенок остался стоять в полной растерянности.
— Это же мои кони! — закричал он. — Они не должны уходить! Я же их узнал! Это высокие кони!
— Твои ненастоящие, — успокоил черноволосый. — Не реви, Ренатка, и без того тошно.
— А эти настоящие, — добавил тонкий голосок. — Ты же пощупал!
— Они сперва, у меня в голове, ненастоящие, а потом будут как живые! Пусти, Жорка, пусти!
Малыш кинулся было вдогонку, но старшие перехватили.
— Ходу, — приказал Тимур. — И не оборачивайся! А то будут проблемы.
Руслан понимал, что спрашивать бесполезно.
С самого начала его службы в «Мнемозине» как-то вышло, что Тимур был за старшего. Сперва — учил, потом, когда Русланов рейтинг сильно вырос, когда встал вопрос о его повышении, все равно слово Тимура много значило. Хотя бы потому, что он знал, на что идут готовые квазики. Иногда Руслану казалось, что коллега привирает, желая повысить свой престиж в глазах новичка. Теперь понял: Тимур действительно что-то знал.