— Э-э… — Джо моргнул. — Я в этом должен был что-то понять?
— Вот хрень… — Венди покачала головой и вздохнула. — Слушай, Джо, стала бы я напрягать твои уши, коли это было бы не так?
— Ну да, — Джо серьезно кивнул. — Так что я могу сделать?
— Гм-м…
Венди задумалась и уставилась в небо. Высоко над ними слабо светящаяся полоска искрилась множеством огоньков — это темно-зеленый караван автономных ламаркианских колонистов, адаптировавшихся к условиям космоса, совершал орбитальный маневр перед долгим и неторопливым перелетом к Юпитеру.
— Ну? — Джо выжидательно замер.
— Никогда не задумывался, откуда мы берем удобрение? — намекнула Венди.
— Удобрение… — Его мозги на секунду заскрипели от усилий.
— Нитраты.
Опустив взгляд, Джо увидел, что Венди ему улыбается. Ее безупречный пятый набор зубов тревожно светился в отблесках зеленоватого света, испускаемого индикатором глушилки.
— Туда им и дорога, — добавила она и выключила глушилку.
Когда Джо, пошатываясь, добрел-таки в третьем часу ночи до дома, из конуры Боба поднималась тонкая струйка дыма. Джо замер перед кухонной дверью и тревожно принюхался, но потом успокоился. Выпустив дверную ручку, он подошел к конуре и уселся рядом. Боб очень ревностно относился к уединению, и даже его хозяевам не дозволялось входить в конуру без приглашения. Поэтому Джо стал ждать.
Через несколько секунд из конуры донеслось вопросительное погавкивание. Затем в проеме показалась темная вытянутая собачья морда, из ноздрей которой, словно у коварного дракона, сочился дымок:
— Ррр-р?
— Это я.
— Арр-х. — Металлический щелчок. — Дым хороший дым шутка кашель щекотно смешно гав-гав?
— Да, я бы тоже не отказался.
Морда втянулась обратно в конуру и через секунду показалась вновь, сжимая в зубах шланг с мундштуком на конце. Джо с благодарностью принял его, вытер мундштук, прислонился спиной к конуре и затянулся. Травка оказалась крепкая и мягкая — через несколько секунд тревожный диалог в его голове прекратился.
— Ух ты, классный косяк.
— Гав-гав-ага.
Джо почувствовал, как расслабляется. Мэдди сейчас наверху, тихо похрапывает в их старенькой кровати. А может, ждет его. Но иногда мужчина просто должен побыть наедине со своей собакой и хорошим косячком, потолковать о том, что касается только их двоих. Мэдди это понимает и не лезет в их дела. Но все же…
— Та ферма шлялась возле пруда?
— Ррр-р очень трах-трах ага! Овцетрах!
— Если она добралась до наших овец…
— Неее-аа. Трах ее!
— Так что случилось-то?
— Грр-р, Мэдди ага-ага ферма болтай! Овцетрах!
— Мэдди с ней разговаривала?
— Грр-р да-да!
— Вот дерьмо! Не помнишь, когда она в последний раз записывала свою резервную копию?
Пес выдохнул ароматный голубой дымок.
— Бак плюх-плюх полный корова дерьмо говяжий клон.
— Да, по-моему, тоже в это время. Надо будет завтра выгрести из него навоз. Так, на всякий случай.
— Рррр-агаррр.
Но пока Джо гадал, было ли это согласие или попросту собачья отрыжка, из дверцы будки высунулась проворная лапа и втянула шланг кальяна обратно. От раздавшихся вскоре причмокиваний и облаков ароматного дыма Джо слегка замутило, и он решил, что лучше пойти в дом.
На следующее утро во время завтрака Мэдди оказалась даже спокойнее, чем обычно. Почти что впала в медитацию.
— Боб сказал, что ты разговаривала с той фермой, — заметил Джо, уплетая яичницу.
— Боб… — Лицо Мэдди осталось непроницаемым. — Чертов пес. — Она подняла крышку электротостера и проверила, как под ней подрумянивается кусочек хлеба. — Он слишком болтлив.
— Так ты разговаривала?
— Да. — Мэдди перевернула хлеб и опустила крышку тостера на место.
— И много оно тебе наговорило?
— Это же ферма. — Мэдди выглянула в окно. — Ей все на свете по барабану, кроме полета к Юпитеру.
— Оно…
— Он. Она. Они. — Мэдди тяжело опустилась на стул. — Это коллектив. Когда-то это были шесть человек. Старые, молодые, всякие… и они решили полететь к Юпитеру. Одна из них рассказала, как это произошло. Она жила в Брэдфорде, работала бухгалтером, у нее произошел нервный срыв. И ей захотелось вырваться. Стать независимой, самодостаточной. — На лице Мэдди мелькнуло отчаяние. — Она чувствовала, что становится старше, но ничего больше… если ты понял, о чем я.