«Если», 2005 № 07 [149]

— Тебе легко говорить! У нее глаз косит.

Пенни… Больше всего она любила спиритические сеансы. И баскетбол. Пенни… Девочки из школы собирались у нее на уик-эндах, смотрели «Баффи» (в записи, разумеется) и мечтали стать ведьмами. Местные церкви, католическая и епископальная, девочек привлекали мало. Пенни исключили из Школы Христианского Наследия.

О, Пенни… А еще она писала про цветочные выставки.

Билли сказал, что я просто боюсь американских девочек, обозвал меня нехорошим словом и отвернулся.

— Сам такой, типа, — сказал я. — Мне нравятся американские девочки. Но нормальные американские девочки не забавляются с досками Уиджа!

— Чувак, Пенни на баскетболе с блокнотиком сидит. На трибуне. А нормальные американские девочки у площадки прыгают и перьями машут. Дуры. Звони давай.

Переубедить Билли мог разве что удар доской для серфинга. Желательно, по голове. Да и то, говорят, не всегда.

— Может, ее дома нет? — спросил я.

— Ни фига, Майки. Ее родители вместе с моими подались на концерт Брюса Спрингстина. А у Пенни два младших брата и одна сестра. Тоже младшая. Думаешь, мама с папой потратились, типа, на бэби-ситтера?

— Тогда, чувак, у меня тоже потрясающая идея!

— Какая, чувак?

— Пенни! Одна дома! С детьми сидит!

— Ну и?

— Давай, типа, пошутим. Где твоя хоккейная маска, чувак?

Сказано — сделано.

— Пенни, — ныл Билли, скребясь в дверь. — Пенни, не звони в полицию. Это же я, Билли! И нож у меня не настоящий. Он с убирающимся лезвием. И маску я просто снять забыл. И Майки в кустах кровью не истекает. Нет, правда.

— Тебе конец, Билли Томпсон! — ответила Пенни из-за двери. — Остаток своих дней ты проведешь за решеткой. Тоже мне, Джейсон Бэйтс!

— Майки! Чувак! Ну скажи ей, что ты на самом деле не умер!

— Беги, Пенни! Я умираю. Спасай себя, пока можешь!

— Я тебя убью, чувак!

— Вот видишь, Пенни?! Видишь?!

На вопли приехал депутат. В смысле — помощник шерифа.

Пенни вылетела из дома, затащила меня и Билли внутрь.

Сестренка идиллически сидела перед телевизором. Пенни с радостным урчанием подскочила к ней и взяла на руки.

— А где твои братцы? — спросил Билли.

— Ой! В шкафу сидят.

Пенни выпустила братцев из шкафа и снова вцепилась в сестренку. В дверь постучался депутат. Пенни, с ребенком на руках, открыла.

— Здравствуйте, мисс Миллер, — строго сказал депутат. — Что тут происходит? Где ваши родители?

— Здравствуйте, сэр. Совершенно ничего, сэр. На концерте, сэр.

— Брюса Спрингстина? А ты почему не на концерте?

— Не люблю концерты. Я однажды пыталась взять интервью у Мэрилина Мэнсона, так он мне в диктофон, э-э… плюнул.

— Диспетчер говорит, тут люди с ножами бегают.

— А это ко мне мальчики в гости пришли. На весь вечер. К Хэллоуину готовимся.

— Но Хэллоуин только осенью!

— Хэллоуин не застанет нас врасплох. Правда, мальчики?

Мы с Билли сидели на диване. Смотрели телевизор. Сопели. Ничего не поделаешь, на весь вечер так на весь вечер.

— Билли Томпсон? Майкл Пушински?

— Здра-авствуйте, сэр!

— Зачем тебе сразу два мальчика, Пенни?

— Для разнообразия.

Депутат только моргнул. Распрощался, надел шляпу, ушел.

Пенни, грозно кося глазом, повернулась к нам.

— Пенни, а ты еще пишешь для «Завтра»? — спросил Билли как ни в чем не бывало.

— Ага, пишу. А вы что, читать научились, олигофрены?

— Про баскетбол?

— Еще про цветочные выставки!

— Слушай, а почему бы тебе, типа, не взять интервью у Эдварда Квина?

— Хм-м. Электронное?

— Живое! Ты же профессионал, Пенни.

— Ну так вам Эдвард Квин и приедет в Томорроу давать интервью газете «Завтра»! А сама я в Мэн не поеду. Там лобстеры.

Билли рассказал про Дэнни Рубрика. Пенни обозвала Билли олигофреном, идиотом и торчком, но, подумав немного, позвонила редактору. Невеселая, должно быть, у редактора «Завтра» была жизнь, если ему домой звонили школьницы.

— Хочешь чаю, Майки? — спросила Пенни. — Со льдом?

Билли, гад, захихикал.

2.