Вообще-то, я не должен писать в этом отчете об открытии Сегье. У его информации гриф «Совершенно секретно», а у моего отчета — простой. Но кому какая разница, сейчас-то? В общем, уже после смерти Коулза, Сегье отыскал в Африке место, где зародились люди. Именно миллион лет назад. Все более древние находки, которых нашими предками считали, оказались липой — в смысле, не липой, а просто другими обезьянами. Наши предки, подлинные и единственные, жили в Габоне, на горном плато Лопэ. Даже те дикари, которых изучат Коулз, когда встретил… ну, медведя, они были тупиковой ветвью вроде неандертальцев. А может, и не тупиковой, кто знает? Не взорвись их остров, возможно, мы сегодня были бы неграми…
Короче. Через две недели после возвращения Сегье собрал большой консилиум светлейших умов Земли. И как думаете, что он им сказал?
— Я обнаружил невероятное, — заявил Кьон. — Мы с вами, как и все люди — результат временного парадокса. Нас не должно было быть.
Думаю, излишне упоминать, какая тишина воцарилась после его слов.
— Предки Homo sapiens на плато Лопэ в Габоне страдают от хищников, — продолжал Сегье. — Я пробыл там меньше месяца, и трижды видел гибель предка в зубах другого вида обезьян. Я утверждаю: без вмешательства хрононавтов предки человека вымрут, и место людей в сегодняшнем мире займут эволюционировавшие бамбуковые медведи — мавы.
— Вы хотите сказать… — начал было один из академиков, но Кьон оборвал:
— Я уже сказал то, что хотел. Мы результат хроноклазма. Земля — планета мавов, и лишь машина времени позволила им, вернее, вскоре позволит, переписать историю.
— Но это нонсенс, — возразил другой ученый. — Если изначально на Земле жили мавы. Каким образом возник хроноклазм?
— Изначально? — усмехнулся Сегье. — Отвыкайте от стереотипов, мой друг. Время — не лента из прошлого в будущее, это еше одно измерение. Ваш вопрос нелеп; вы ведь не станете спрашивать, что было до Большого Взрыва?
— До Большого Взрыва еше не было времени, как такового, — заметил математик Тарасов, один из лучших специалистов мира. — Но миллион лет назад физические законы не отличались от сегодняшних.
— Верно. Однако вспомните топологию. Прямые, никогда не пересекающиеся на плоскости, легко пересекутся на сфере. Время вводит в наш мир четвертую координату и линии, не способные пересечься в трехмерном пространстве, могут встретиться, и не раз, в четвертом измерении.
— История — непрерывная функция, иначе теряется сам смысл…
— Смысл чего? — оборвал Сегье. — Довольно антропоцентризма! Понятие «смысл» субъективно. Да, с нашей точки зрения, кажется нелепым предположение, что в вопросе о первичности курицы или яйца правильный ответ — «не существует понятия первичности». Однако это так. Односторонней поверхности тоже «не может быть»!
— Не кипятитесь, — Тарасов улыбнулся. — Вы говорите не со школьниками. Лучше скажите, как вы понимаете «первичность» применительно к нашей проблеме? Ведь КТО-ТО должен был первым изменить время.
— Что было раньше, курица или яйцо? — коротко спросил Сегье.
— Но в таком случае налицо бесконечный цикл, вырваться из которого невозможно.
— Почему же?
— Потому что наше решение, каким бы оно ни было, также станет частью цикла.
Сегье улыбнулся.
— Вы ошибаетесь. Действительно, мавы умудрились создать хроноклазм, превративший историю Земли в маятник. Пока действуют правила игры, цикл не может прерваться и на Земле раз в миллион лет меняются цивилизации. Но время, как и все на свете, непрерывно движется. Сфера Времени расширяется от эпицентра Большого Взрыва, будто могучая, текущая в вечность река. А в реку, как известно, нельзя войти дважды…
Сегье скрестил на груди руки.
— Да, люди и мавы раз за разом совершают гребки против течения. Но циклы не идентичны друг другу, ибо с каждым мгновением фронт волны улетает все дальше, скачками отбрасывая нас в прошлое. Сама «вода» — меняется, и потому у нас есть шанс разорвать цепь.
Кьон внимательно оглядел присутствующих.
— Если мы совершим сразу два гребка, — сухо сказал он, — наши соперники пойдут ко дну.
Повисла глубокая тишина. Кьон вздохнул.
— Сейчас не так важно, кто «первым» нарушил течение истории. Важно, что мавы неверно рассчитали вмешательство в прошлое и каким-то образом помогли людям выжить. Люди же, в свою очередь, помешали мавам стать разумными, истребив их предков — доисторических китайских панд. Проще говоря, вмешательство мавов спасло людей; люди уничтожили мавов; из-за этого мавы не смогли совершить вмешательство, и люди вымерли; поскольку люди вымерли, на свет появились мавы и изменили историю.