— Я не мог, — с мукой ответил мав. — Не мог помочь. Тогда не стало бы слов. Не стало меня. И тебя. И всех.
Коулз проглотил грязные ругательства. Судорожно вздохнув, он заставил себя успокоиться: Карогнис был прав. Проклятое время с его шутками…
— Прости, — человек вновь закрыл глаза. — Ты не виноват.
— Коулз, — панда склонила голову к раненому. — Коулз, меня зовут Юррви.
Хрононавт вздрогнул. Мав смотрел на него спокойно; эмоции, если и были, ничем себя не проявляли.
— Только друзьям и родичам? — помолчав, спросил человек.
— Очень близким друзьям, — ответил Юррви. — Как ты.
Он бережно дотронулся лапой до окровавленной руки Коулза.
— Я видел второго. Видел, что он сделал. Но я не понимаю причину. Ты слишком мало написал…
— Это трудно объяснить, — сказал Коулз. — Я объясню. Потом. Сейчас ты должен знать: ошибки не было. Мавы не виноваты.
Юррви сильно вздрогнул.
— Ты… знал? — спросил он после долгой паузы.
— Догадывался, — человек заставил себя улыбнуться. — Не вини своих. В том, что случилось, вашей вины нет. Ошибку допустили мы.
Мав закрыл глаза.
— Когда я вернулся, все стали думать, — сказал он тихо. — Мы не глупые, Коулз. Мы тоже поняли, что петлю создали мавы. Но не могли понять как. Мы ничего не делали.
— Еще успеете, — отозвался раненый. — А пока знай, что петлю породили люди… Вернее, тварь, похожая на человека. Он уничтожил мой народ, Юррви, и потому появились вы. Люди не должны были исчезнуть, я сказал правильно в самый первый раз, помнишь?
— Помню, — мав вздохнул. — Получается, ранивший тебя уагреак создал мой народ?
Коулз скрипнул зубами.
— Он почти убил меня, чтобы я не мог помешать. Он хотел, чтобы люди не жили, и добился своего. Он убил всех людей.
Юррви надолго умолк.
— Он хотел дать шанс нам? — спросил наконец мав.
— Нет, — терпеливо ответил Коулз. — Он хотел убить своих. Он ненавидел людей. Он сам не человек, другой. Он… как болезнь. Пожирает своих.
— Я не понимаю, — панда опустила голову.
— Я тоже, — утешил его Коулз. — Но люди бывают разные. Иногда они только снаружи — люди, а внутри… Непонятно что. Нелюди.
— Это нелогично.
— Еще как…
— Никто не станет желать зла своему народу, — повторил Юррви. Сказав это, он задумался на миг, а затем странно посмотрел на Коулза. — Никто… Значит, и ты?
— Да, — человек выдержал взгляд больших черных глаз. — Я не желаю смерти своим. Но и мавам я хочу лишь добра. Ты знаешь это.
— Знаю, — согласился Юррви. — Не понимаю, но верю.
— Послушай… — напрягшись, Коулз сел в ванне и перевел дыхание. — Тот, второй уагреак, его звали Сегье. Он хотел убить всех людей, и он это сделал, потому что ты — здесь. Видишь мое послание?
— Коулз кивнул на стену. — Я вырезал его вашими буквами на языке еккеранг. Я ЗНАЛ, что его прочтут мавы, а не люди.
Юррви кивнул.
— Мы много думали над этим. Ты поступил умно. Предусмотрительно.
— Да, Сегье от меня такого не ждал, — Коулз криво усмехнулся.
— Он даже не понял, что сам сотворил петлю времени, от которой мечтал избавиться… А теперь, Юррви, слушай меня очень внимательно, — раненый подался вперед и положил руку на мягкую, теплую лапу мава. — Твоя… вещь, летающая в завтра, точная или нет?
— Куантанак?
— Мы говорим «машина времени».
— Я догадался, — панда покачала головой. — Нет, куантанак совсем неточный.
— Есть, чем рисовать?
Юррви моргнул.
— Есть…
— Дай. И свет!
Некоторое время раненый сосредоточенно выводил в блокноте какую-то схему. Мав молча держал фонарь.
— Вот, — Коулз перевел дыхание. — Все верно?
— Кажется… — неуверенно заметила панда. — Но я не понимаю, о чем…
— Стоп! — человек поднял руку. — Покажи, насколько неточный каунтанук.
— Куантанак, — поправил Юррви. Склонившись над схемой, он задумался, затем очертил когтем небольшую дугу. — Вот такой.
— Йесс! — не удержавшись, Коулз победно стукнул кулаком о борт ванны, обдав пахучими брызгами и себя, и мава. Тот смерил человека задумчивым взглядом.
— Что ты хотел сказать?
— Ничего особенного… — раненый с силой втянул воздух. — Юррви, я знаю, как спасти наши народы. И твой, и мой. Мы можем жить в одном завтра — вместе!
Панда отпрянула.
— На одной… Земле? — недоверчиво спросил мав.
Коулз улыбнулся.
— Нет. На двух.
Письменные показания генерала (в отставке) Рене Зенке,