«Святой король» занял свое место в справочниках и учебниках. Исследования французских историков определили новые границы исторической науки. И все же, если будет благосклонна к вам судьба, загляните ранним осенним днем в Сен-Шапель, когда нежаркое солнце озаряет лучезарные витражи с бесхитростными фигурами, — может быть, откроете нечто новое.
AD MEMQRIUM
24 октября, когда первый снег покрыл московскую землю, умер Юлий Александрович Данилов.
Нет, нет — он не умер. Просто вдруг стал невидимым. Хотя близкие и друзья могут увидеть его внутренним взором без всяких усилий, в любое время. Увидеть чудную улыбку, услышать голос и го, что он говорит и как — всегда с особой деликатностью, не желая и боясь даже интонацией изменить самому себе. И кто с абсолютной уверенностью может сказать, что внутренняя жизнь менее реальна, чем та, которая творится вокруг нас? Внутренняя жизнь Юлия Данилова была столь насыщена, значительна и неординарна, что, бесспорно, именно она определяла особенности и масштабность его личности.
По роду занятий своих он — математик, оканчивал мехмат Московского университета, но многие считали его физиком — в физических проблемах он разбирался так же, как в математических. Долгие годы работал в Институте имени Курчатова. В свободное от работы время выучил около тридцати языков, начиная со старых — латыни, старофранцузского, старонемецкого, потом переходил к новым. Перевел, снабдил предисловиями, комментариями, научным аппаратом около ста книг, составивших блестящие серии — «Классики науки» (издательство «Наука»), научно-популярные серии в издательстве «Мир», «Прогресс», серия «Олимпиадные задачи» и многие, многие другие — всего не перечислить; читал самые разные курсы лекций — школьникам с особенной радостью и любовью, студентам, ученым. Писал бесконечное множество статей. В наш журнал тоже, с 70-х годов.
О чем только не писал! — о нелинейности и фракталах, о Льюисе Кэрролле и его путешествии в Россию, создал целую серию «Волшебный фонарь». Бывали годы, когда спал он по 4-5 часов в сутки.
Что давало ему такой сильнейший импульс? Энергию? Во имя чего человек не щадил здоровья и сил? И работал, работал, как сеятель, обходя неустанно свое бескрайнее поле. Денег это ему не приносило, славы тоже. Тогда что? Он был подвижником. И жил согласно законам: «если не ты, то кто»? и «если ты можешь, то должен». А мог он очень многое, природа во всем одарила его, не скупясь. Сам же он таланты лишь преумножал, совершенствовал, превращал алмазы в бриллианты королевской огранки. И делал это с радостным ощущением счастливого человека.
Ему многие завидовали — он не был суетным, не стремился наверх, он уже был там, принадлежа к самой элитарной и редкой части человечества, которая стремится и сполна достигает лишь самореализации, в этом видя смысл и значение своего существования! И еще. Он был, да и остался, конечно, «рыцарем без страха и упрека»! Все в нем было рыцарским — и отношение к женщине и ребенку, и верность дружбе, и особая деликатность, интеллигентность в разговорах, и полное пренебрежение опасностью. Он шел по жизни без доспехов, незащищенный и бесконечно ранимый, шел гордо и спокойно всегда с искренней улыбкой без задних мыслей и сожалений. Что может быть лучше так проживаемой жизни?
Мы по-прежнему встречаемся с ним в наших мыслях, память возвращает все, что было. Мы встречаемся с надеждой усвоить уроки его существования, ибо это было бы единственно реальным восполнением утраты, которую понесли люди.
Эдуард Вирапян
Книжный магазин
Сделка
Р. Этьен. Цезарь.
Пер. с французского Э.М.Драйтовой, серия ЖЗЛ. Л/.: Молодая гвардия, 2003
С одной стороны, история 1ая Юлия Цезаря — история примерного гражданина Рима, жизнь которого прошла на государственной службе. С другой — жизнь полководца, возглавившего крупные военные кампании, но главное — это жизнь политика и диктатора, щедрого, когда щедрости не хватало в его стране, жестокого, когда о жестокости в ней забывали.