Начало всему положила скромная фирма грамзаписи RCA. Именно здесь в 1955 году был заключен первый эксклюзивный контракт с молодым певцом-самоучкой — водителем-дальнобойщиком, случайно попавшимся на глаза музыкальным боссам, этаким "вышел он весь из народа". Звали этого счастливчика Элвис Арон Пресли.
Сумма контракта с ним была смехотворной: 35 тысяч долларов. На свой первый серьезный заработок — до сих пор он почти бесплатно пробавлялся пением на провинциальной студии "Sun Records" — молодой человек купил обожаемой мамочке розовый "кадиллак".
Именно мама помогла ему на первых порах, когда журналисты осыпали Элвиса каткими, бранчливыми насмешками. "У мистера Пресли нет особых вокальных данных, — писала "New York Times". — Он напоминает простоватого детину, влезшего под душ и что-то себе мурлыкающего. Спрашивается, за что мы ему должны аплодировать?" Профессиональные критики, разбирая его недостатки, не обнаруживали ни малейших достоинств. Много писалось о "кошмаре дурного вкуса" ("Look"), о "стриптизе в одежде" ("New York Times"), о "надвигающемся варварстве" ("Encyclopedia Britannica"). На страницах советской прессы этого певца с чисто пролетарской биографией тоже моментально заклеймили, обозвав "воплощением западного декаданса". И только мама, Глэдис Пресли, твердо верила в сына и всегда защищала его.
Как обманулись все критики! Гадкий утенок превратился в красавца, о котором вспоминают десятилетия спустя. Незатейливые песенки Элвиса — все эти "Love Me Tender", "Kiss Me Quick" — положили начало новому музыкальному направлению: рок- н-роллу, вскоре завоевавшему весь мир. Дерзость и напор Элвиса Пресли пробудили американскую молодежь. "Наше время пришло" — повторяли тысячи тинейджеров.
С появлением Пресли началась (и длится поныне) "молодежная эра", как окрестили эту эпоху хронисты из "New York Times". Отныне в музыке и моде, на телевидении и в кино ориентировались именно на вкусы подрастающего поколения. Прежде режиссеры и композиторы, модельеры и продюсеры подыгрывали мнению состоятельной публики средних лет. Теперь рекламируется и раскручивается в основном то, что купят дети, подростки. Их назойливые просьбы за ужином, в кругу семьи, стали главным рекламным слоганом многих новых товаров, в том числе эстрадных певцов, групп и певиц. А начиналось все с выклянчивания билетика на Пресли.
Элвис никогда не заботился о деньгах. Он предпочитал тратить их напропалую. Он раздаривал невесть кому автомобили и бриллианты: "Лишь бы человек хороший был!" За четверть века он купил свыше двух тысяч машин. Во всех гастрольных поездках его сопровождал личный ювелир. Его менеджер, полковник Том Паркер, в свое время ловивший бродячих собак во Флориде, беззастенчиво грабил певца, зарабатывая на нем больше, чем тот получал. Ведь все доходы он делил с Элвисом пополам, а налоги вычитал не из обшей, а только из его суммы.
Подобные мелочные расчеты мало волновали певца. Он был живым воплощением американской мечты. Его опыт убеждал, что любой может добиться успеха и подняться на самый верх, ежели будет верить себе, Господу Boiy и... хит-параду так, как верил сын поденщика из Тьюпело (штат Миссисипи), росший в крохотном домишке, в котором комнат-то раз, два и обчелся. Весь этот дом был меньше, чем современный типовой гараж. Семья бедствовала. Выживать помогали лишь пособия. Позднее похвалу американскому "велфэру" — благотворительной помощи — воздаст другой гений нашего времени, Эдуард Лимонов. У штатовского капитализма отнюдь не волчье лицо.
Впрочем, о детстве Элвиса стараются не вспоминать. Беспросветная нищета никого не интересует. Сотни тысяч туристов каждый год посещают места, связанные с именем Пресли. Они осматривают его дворец, любуются золотой мишурой и позолоченными машинами, а вот в Мемфисе, на Винчестер-авеню, 185, не бывает никто. Даже обитатели сей трущобы не подозревают, что здесь тоже жил великий и могучий Элвис.
Старая, трехэтажная кирпичная постройка лежит рядом с автострадой. Часть окон заколочена и забита картоном. В 1950 году отеи Элвиса платил за эту квартиру всего 35 долларов. В ту пору, не зная, как рассчитаться с долгами, он бежал из Тьюпело в самый центр Мемфиса, надеясь скрыться от своих кредиторов. В городе было много мелких заводиков, на которых платили по тем временам хорошо: 1,25 доллара в час.