Пришлось обращаться к зятю в третий раз.
Получив от заикающегося спонсора конверт, теща красочно изложила все, что она думает о его жадности и неуживчивости характера.
Помогла ли в тот вечер зятю двойная доза сердечных капель, я не знаю, потому что вышла портниха и вынесла мой заказ. Надеюсь, зятю вскоре полегчает, ведь бабуля твердо решила больше с ним не знаться!
По дороге я прикидывала, насколько уместно поделиться этой забавной историей с Андреем Михайловичем, с которым я сейчас увижусь. Решила, что, наверное, воздержусь. Он человек уже немолодой, шестьдесят шесть лет, может примерить эту ситуацию на себя и расстроиться, что жить осталось явно меньше, чем уже прожил… Скорее всего, рассказ будет выглядеть неделикатно.
С первых же минут нашего разговора я поняла, как сильно ошибалась. И вышеописанная история с кладбищем коснется быстрее меня, чем его. Энергии и жизнелюбия этому пожилому мужчине оказалось не занимать.
– А я ведь, Олечка, сегодня в свадебное путешествие уезжаю! – поделился планами Андрей Михайлович.
– М-м-м-м… – промычала я, отпивая чай. Наверное, он оговорился. Какое «свадебное»? Я помню, у него давно уже жена есть. Он еще хвастался, как много времени она уделяет спорту: и бегает, и плавает, в отличие от него, кабинетного работника.
– А вы с женой раньше не были официально женаты? Или у вас годовщина? – надо, думаю, разъяснить человеку значение терминов.
– Да нет, был. Но тут такая история… Вам не рассказывали? – Андрей Михайлович покраснел и заерзал на стуле.
– Я не в курсе. Да и общих знакомых у нас с вами очень мало, кто же мне, кроме вас, расскажет?
– Мы с Ларисой развелись. Как-то лишились мы общих интересов… Или надоели друг другу?..
– Сочувствую! – искренне сказала я – Развод – это всегда очень печально, даже если он по обоюдному согласию.
– А недавно я женился. Как документы получил, так и расписались, – Андрей Михайлович продолжал краснеть и крутился на стуле теперь уже всем телом. Взгляд его исследовал пол, не поднимаясь на меня. – Нет, свадьбы не было! Просто расписались, – начал он оправдываться и махать рукой, как будто бы я обиделась на то, что обошли приглашением.
– Это хорошо, поздравляю! – произнесла я, глядя на него во все глаза. – Вот уж, действительно, неожиданная новость.
А что он так ерзает? Стыдится, что ли?
– Я бы не стал жениться ни в коем случае. Зачем мне это? – будто услышал мои мысли Андрей Михайлович. – Но она беременна, куда ж деваться?
Наконец-то посмотрев мне в глаза, которые размером уже начали конкурировать с кофейным блюдцем, Андрей Михайлович еще больше смутился.
– А сколько ей лет? – вырвался у меня бестактный вопрос.
Это я, конечно, зря спросила, потому что в ответ скорость и амплитуда волнообразных телодвижений собеседника увеличились в несколько раз, и только чудо удерживало его от падения под стол.
– Да тридцать будет в этом году… – промямлил молодожен. – Потому я и женился. Молодая девочка, замужем не была, родители не поймут…
– Поздравляю! Поздравляю от души, – выдохнула я и горячо затрясла ему руку, что несколько погасило его телесные колебания, видимо, попав в противоход.
Вот ведь крепкое поколение! В шестьдесят шесть жениться на женщине, которая ему во внучки годится, да еще и по залёту! Гусар, нет слов.
– А у вас какие новости? А то что мы все обо мне… – поинтересовался мой собеседник.
Какие у меня новости? По сравнению с новостями в жизни Андрея Михайловича я уже умерла от обострения хандры и занудства. Я начала перебирать в памяти последние события, но они только подтверждали все вышесказанное. Например, месяц назад моя сестра купила медицинские страховки всей семье – нам, родителям и девяностолетней бабушке. Решила поддержать стариков качественным лечением. По итогам первичной диспансеризации выяснилось, что самым здоровым человеком в семье, вообще не нуждающимся ни в каких медикаментах, оказалась пережившая оккупацию бабушка. Родители тоже, в общем-то, могут при желании в космос слетать, проветриться. А целый мешок лекарств выписали – догадайтесь с первого раза, кому.
Домой я добиралась по заполненной дороге. Справа ехал «Мерседес», лавируя среди машин, в попытке не терять хотя бы двадцатикилометровую скорость. За ним, вплотную залипнув на хвосте, ехала старенькая «Волга». За рулем сидел дедушка крепко под восемьдесят. «Волга» держала дистанцию не больше трех-четырех сантиметров от заднего бампера «Мерседеса», в лучших традициях машины сопровождения, и не уступала «Мерседесу» ни в скорости реакции, ни в маневренности. С правой стороны в этот дуэт уже битый час пытался вклиниться джип. Он объехал препятствие по обочине и теперь желал пристроиться между «Волгой» и «Мерседесом». Дед свысока поглядывал на водителя джипа и не пускал. Ни призывы из окна, ни попытки, вплотную притираясь, оставить «Волгу» позади, не дали результата. Дед сидел как в танке. Закупорив окна и не отвлекаясь на пустяки, он пёр за «Мерседесом» на единой скорости и с одинаковой дистанцией. Со стороны казалось, что едут они на жесткой сцепке, и это сердобольный «Мерседес» отвозит в ремонт сломанную «Волгу». Но это была только видимость, а на деле дед нуждался не в помощи, а в аплодисментах. На заднем сиденье «Волги» среди ящиков с рассадой и объемных пакетов разместилась миниатюрная бабуля в ситцевом платочке. Она спокойно и безмятежно поглядывала в окно и смачно хрустела огромным яблоком. Как я ее понимаю! С таким дедом я бы тоже чувствовала себя как за каменной стеной.