Думаю, особо внимательные читатели уже задались вопросом: а что делает среди Фолкнера, Оруэлла и неизвестного многим, но явно маститого писателя Ивеншева их старый приятель Игорь Переверзев? Отвечаю как на духу: себя я в эту группу крутых ребят добавил просто потому, что выбор с главным героем этой первой статьи о моем земляке, конечно, не случаен. Я уже говорил: все мы четверо – писатели, за исключением того факта, что я не ношу усов, как привыкли делать это главный герой этой статьи и два его заокеанских коллеги, плюс я просто учусь у них, да и грех у таких не поучиться! Ну, а числа и даты – это только прямое подтверждение этому факту и не более того, можете считать это простыми совпадениями. Однако попробуйте сделать вот что. Вспомните своих любимых писателей, и вы найдете много таких вот совпадений, что вполне закономерно и подтверждается, равно как и то, что Николай Ивеншев умудрился научиться и у русских наших классиков, и у Брэдбери с Кингом впридачу. Отчего тексты его стали такими легкими и красивыми, как и все, что бывает с его фамилией на обложке.
Итак, теперь к делу. А дело было в апреле 1949 года. Тогда весна была настоящей весною во всех уголках нашей Родины (старожилы так и говорят. Ну, или уж припоминают точно), и погодка наверняка была преотличной. И вот 29 числа не високосного того года (по данным григорианского календаря) рождается мальчик. А случилось это событие в одном из сел Ульяновской области под названием Верхняя Маза. Село как село, но знаменито еще и тем, что примерно лет за 200 до этого там проживал в своем нехилом имении знаменитый генерал и герой войны 1812 года Денис Давыдов. В этом же большом имении работали предки Николая Ивеншева, и можете верить или не верить в совпадения, но не будем забывать, что кроме своих военных заслуг и регалий, наш знаменитый вояка Давыдов ко всему прочему слыл еще и писателем…
О молодых годах нашего писателя Николая Ивеншева не так уж и много данных, и все, что известно он нем вообще, так сказать, в открытом доступе, – это его успехи на ниве получения высшего педагогического образования в Волгоградском институте им. Серафимовича, а также его последующая профессиональная деятельность учителем сначала в Поволжье и после – в Дагестане. Слава богу, все это есть в его книгах, да и знакомиться с автором таким способом куда приятнее, но все это – чуть позже.
Николай Алексеевич наш парень разносторонний и, кроме своих хороших и образных рассказов, пишет еще и стихи. Неплохие и такие же емкие и со смыслом, но лично я к поэзии не очень-то близок, но комментарий этого бесспорно талантливого поэта относительно своей поэтической деятельности мне понравился. Как-то раз, сравнивая свои стихи с бабушкиными, он сказал о ней, писавшей когда-то под тенью шелестящих на ветру листьев давыдовских яблонь, что эта его родственница остается для него эталоном. Он иногда приводит примеры ее творчества, а что самое интересное – своего автора-родственника он называет как в детстве: бабушка Дуня…
Детство этого человека, как мне показалось, – это основной период его жизни, в котором он осознает себя гораздо раньше сверстников, и далее мы еще вернемся к этому периоду, отразившемуся так точно и образно почти во всех его рассказах.
Профессиональная деятельность Николая Ивеншева связана с переездом на Кубань в 1987 году. Первой опубликованной работой был рассказ в журнале «Октябрь», получивший странное название «Тетя Щука». Печатался наш герой много и в разных изданиях, от родного Краснодара до московских, крутых в то время журналов. Впрочем, все как и положено тем писателям, кто много работает и кого ждут не дождутся везде и всюду. Его тексты охотно принимали в редакциях изданий, известных и сегодня: «Юность», «Москва», «Слово», «Наш современник» – все были рады печатать работы этого парня. Надо сказать, свою писательскую карьеру начал он довольно рано, лет, может, в 37–38, что, конечно, можно было и не писать, учитывая мой собственный возраст и все такое. Но! Прочитав его рассказы о детстве и далее ознакомившись с моими краткими выводами, думаю, вам станет понятно, почему этот человек с отменными физическими данными от рождения и такой же прекрасной памятью, с другой стороны, начал издаваться ближе к 40, а не, скажем, в 25 лет.
В рассказах Ивеншева есть одна классная штука, выделяющая его тексты из всех русских авторов, которых я читал вообще. Юмор у него – простой и забавный, а не вымученный и неуклюжий, как, например, у Чехова, который, как мне кажется, шутки свои придумывал и рассказывал много и долго, но вряд ли понимал юмор настолько, что мог шутить так же быстро и тонко, как наверняка умеет это делать наш сегодняшний герой. Никогда не думал, что получится сморозить что-то вроде того, что я сделал в предыдущем предложении, но, перечитав его рассказы несколько раз, я подписываюсь под каждым своим словом. Также не без удовольствия сообщаю, что американская проза, которую он любил и о чем он не забывает напоминать в своих текстах, приводя в пример знакомые всем заокеанские фамилии, подействовала на него самым благотворным образом.