Число 7 – это число удачи, а также так называемое число жизненного пути моего сына. Посчитать это число вы можете сами. Сложите все числа дня, месяца и года вашего рождения и далее сократите полученное число до одного путем сложения. Вот это и будет ваше главное число, о котором более детально вы можете узнать, открыв в Интернете тематический ресурс или купив книгу по данной теме. Мы все же не будем снова вдаваться в нумерологию, это я так: просто удивиться вместе с вами еще раз, как же все совпадает иногда, невероятно просто!
У меня, как вы поняли, тоже есть сын, которого я очень люблю. Иногда сам хочу написать ему нечто подобное посланиям Ивеншева, но, может, еще рано было, а может, наоборот – я только и ждал того случая. Похоже – вот он и есть: короткие послания Ивеншева своему сыну, которые удивительно точно отражают то, что я сам хочу сказать сыну своему, и есть те самые письма, которые я почему-то не писал все это время своему 7-летнему, кстати, сынишке. И как много в них эпизодов, в которых иногда кажется, что таких совпадений просто не бывает, но все же они есть, и так они похожи на отношения мои с собственным сыном… в общем, поразительно все это, иначе и не скажешь!
«Сыночка! Так всегда обращалась ко мне мама. Я хочу, чтобы все в нашей жизни оставалось прежним, чтобы люди не теряли нежности…»
Так начинается первое письмо, и эти же слова являются основой его полных любви и нежности к сыну сообщений, в которых автор многое объясняет всем, кто, быть может, не знает или просто не хочет понять своих детей. Там все просто, но иногда ты останавливаешься и думаешь: а так ли просто принять все это человеку, который вообще не любил, не хочет или никогда не полюбит своего ребенка? Быть может, как раз наоборот, для кого-то такой текст покажется излишне каким-то там нежным и даже «сопливым». Тем не менее, я считаю эти семь посланий очень крутой работой автора, и читать их было большим наслаждением!
В них я увидел красоту русских людей и их глупость одновременно, согласился первый раз в жизни хоть с кем-то из наших авторов, что есть все же то самое нежное очарование и в нашей литературе, рассказанное неназойливо и как-то уж очень легко, а не как это делают обычно учителя литературы в школе, будто специально прививая ненависть к этим по большей части хрестоматиям нытья и войны, грусти и фатального безвыходного дыхания каждого дня, который сменяет предыдущий такой же в любом уголке нашей необъятной и не всегда красивой изнутри России. Точнее, так мне казалось до знакомства с этим автором-гением, умеющим читать и рассказывать, вспоминая про томик Брэдбери, и в то же время умеющего рисовать сцены деревни с парным молоком и описывать запахи сена так, что, похоже, я начинаю смотреть на свою страну по-новому и даже сильнее любить ее. Да-да, ту самую мою Родину, непонятную часто по-своему, но родную, почти всегда далекую, но все чаще похожую на любимую девчонку, которую хочется прижать к себе и стоять так, пока ноги не затекут…
Трудно найти человека такого, как ты сам, ну, или сильно похожего на тебя. Но все мы ищем такого, все… Трудно быть одному и плыть против течения, просто привыкнув грести, все равно мы зачем-то смотрим по сторонам, так всегда делают люди. Писать так же трудно, как и проводить за книгой часы, всегда трудно делать эти вещи, когда нам особенно тяжело: просто бывает не до этого. Когда дают советы богатые бездельники вроде графа Монтескье, что так нравился Толстому (скорее, от зависти последнего, разумеется), когда слышишь от таких наставления о том, что, мол, любую проблему тот решал и всем советует, просто занявшись чтением любимой книги, – все это похоже на очередную попытку казаться умным только потому, что богатые почему-то думают, что богатство это самое автоматически дает им ум, а положение – мудрость и право насаждать ее всем и вся. Нет, в книгах мы ищем того, кто понимает жизнь, хоть не всегда книга спасает и не всегда она к месту. Ивеншев может здорово скрасить досуг, дать совет и все такое, но едва дело касается насущных нужд, это выходит на первый план, согласитесь. Но, как ни странно, Ивеншев опять тут как тут…
В день написания этой статьи я лежал на кровати слишком долго. На тот момент у меня имелась куча долгов и я уже почти не находил сил справляться с тем, что делают за спиной те, кого принято называть родными людьми, когда их так не хватает сейчас. И, казалось бы, все должно было быть ровно наоборот… Но всегда, вспоминая о сыне, в самые тяжелые деньки я чувствовал облегчение, и появлялся смысл верить и делать все, чтобы однажды вздохнуть поглубже чем обычно, и, надо сказать, всегда это работало, и сейчас усиленное чувство ближайших перемен не в последнюю очередь сработало благодаря этим письмам Ивеншева еще сильнее. Ну, а мы продолжаем знакомиться с короткими посланиями Николая Алексеевича дальше. Наш герой продолжает наставлять сына, вспоминая свои былые деньки, в первом же письме сопроводив рассказы из собственного детства такой вот красивой фразой: