«Весь мир – кино!»
«Весь мир – кино!»
Искусство / Искусство / А МУЗЫКА ЗВУЧИТ
22 сентября в Московской консерватории стартует абонемент, посвящённый Году кино в России. На сцене Малого зала консерватории – известные артисты: лауреаты премии Москвы актёр и режиссёр Пётр Татарицкий и Евгения Кривицкая (орган, фортепиано), лауреаты международных конкурсов Сергей Поспелов (скрипка), Рустам Комачков (виолончель), Илья Комачков (контрабас).
«Весь мир – кино!» – наверное, так в наши дни провозгласил бы великий Шекспир. Изобретение братьев Люмьер перевернуло наши представления о времени, преодолело пространство, смешало эпохи и стили, создав визуальное хранилище памяти. Неотъемлемым элементом киноискусства стала музыка: порой мы вспоминаем кадры из фильмов благодаря саундтрекам. Истории любви, геройство и преступления, триумфы и поражения запечатлены в легендарных мелодиях.
В концерте-спектакле «Серенада в солнечной долине», придуманном Кривицкой и Татарицким, прозвучат шедевры кино-музыки в аранжировке для органа, фортепиано, скрипки, виолончели, контрабаса, а также мелодраматические фрески и актёрские монологи на фоне кадров из кинофильмов «Барышня и хулиган», «Солярис», «Смерть в Венеции», «Enrico IV», «Аромат женщины» и др.
Название программы – парафраз на известнейшую киноленту «Серенада солнечной долины» – и обаятельная музыка Глена Миллера станут сквозным стержнем вечера. Прозвучат классические мелодии и саундтреки от Баха до Пьяццоллы, от Малера до Свиридова и Шостаковича.
Сделайте мне ноги! или Обрамление пустоты
Сделайте мне ноги! или Обрамление пустоты
ТелевЕдение / Телеведение / телепоказ
Кондрашов Александр
Теги: телевидение , сериал , Анна Меликян
«Звезда» Анны Меликян осветила Первый канал
Прелесть
Про Гай Германику забыли, как будто её и не было, теперь двигают Анну Меликян. Фильмы этого режиссёра успеха в прокате не имели, но продюсеры, кинокритики, фестивальные жюри (наши, не наши) их нежно любят и неизменно награждают, а Первый канал ещё и показывает, несмотря на то, что рейтинги кислые. Казалось, ведь невыгодно, – зачем? В чём загадка такой «благотворительности» и приязни? Либерального «левиафановского» протеста, что греет душу одноимённой общественности, здесь нет. Сигаревской чернухи, мата и дерьма, столь любезных креативному классу, – тоже (разве что в гомеопатических дозах). Но в «Звезде», как в фильме той же Анны Меликян «Про любовь», о котором мы писали («Под сенью крыл», «ЛГ» № 6, 2016), есть что-то близкое и родное для представителей московской художественной элиты. И корневое для продюсеров Первого канала. Что же угадала талантливая постановщица такого, что объединило лучших из лучших, самых продвинутых из ценителей, а убогих ретроградов-государственников оттолкнуло? В чём заключёна её, так сказать, идеология (если угодно, система опознавания «свой – чужой»), которая заставляет креаклов «голосовать» за Анну Меликян? В чём соблазнительная прелесть?
Безусловно, привлекает изящество, некая летящая акварельность в режиссёрской технике, ненавязчивая манера в ведении повествования, его лёгкость, нежность, воздушность. Некоторая нездешность и заграничность, будто действие происходит не в России, не в Москве, а где-нибудь в ЕС.
Какую же картину рисует талантливая мастерица своей свежей кинематографической кистью? Вроде бы реалистическую: модные приметы времени; кажется, вполне жизненные перипетии в судьбах героев. Меликян выбирает очень хороших артистов и дотошно с ними работает – они замечательно играют. И опытные, и дебютанты – жизненны, достоверны, оправдывают почти все предложенные сценаристами (кроме Меликян это Андрей Мигачёв и Виктория Бугаёва) обстоятельства. Да всё вроде есть, что необходимо для привлечения зрительского внимания, чтобы зацепить и не отпускать. Даже чересчур: и любовные коллизии, и семейные драмы, и гримасы бандитского капитализма, и попытка самоубийства (даже две), и смертельные диагнозы персонажам. А также обнажённые женщины, роскошь олигархических жилищ и нищета съёмных квартир, секс, смертельная тоска, глянцевый успех, тотальное одиночество, грабёжи со взломом и… хеппи-энд. Но есть ли жизнь? И если есть, то какая?