Меллори выпрямился.
— Мне кажется, ты и есть начальник, — он очень хорошо скопировал речь янки.
Миллер быстро взглянул вверх, и его удивление превратилось в усталую улыбку. Он отвел глаза и наклонился над Стивенсом. Меллори услышал стук зубов и почувствовал, какая того била дрожь. Но Дасти не замечал ее — он весь сосредоточился на работе своих рук. Одежда его была насквозь промокшей. Меллори недоумевал, как Миллер умудрился настолько вымокнуть под дождем?
— Вы занимайтесь им, а я пойду поищу место. — Меллори не был уверен, что найдет, но на крутых вулканических склонах должно же отыскаться хоть какое убежище... ну, пещера, что ли. Днем-то они бы ее нашли. А сейчас, в темноте, можно рассчитывать только на случай.
Он увидел, как Кейси Браун, с серым от усталости лицом, поднялся на дрожащие ноги и пошел в проем среди камней.
— Ты куда направился, шеф? — спросил Меллори.
— К остальному барахлу, сэр.
— А справишься? — Меллори в упор уставился на него. — Ты не слишком надежно выглядишь.
— А я этого даже не чувствую, — откровенно признался Браун и глянул на Меллори. — Но при всем уважении, сэр, я бы не сказал, что вы в последнее время выглядите лучше.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Меллори. — Что ж, ладно, пошли. Я тоже с тобой.
На крохотной площадке воцарилась тишина, нарушаемая бормотанием Миллера и Андреа, склонившихся над изувеченной ногой Стивенса, да слабыми постанываниями последнего. Постепенно подействовал морфий, и Миллер получил возможность работать быстрее, не опасаясь неожиданных движений Стивенса. Андреа держал над ними развернутую клеенку, кое-как спасающую от моросящего мелкого дождя и маскирующую свет фонарика. Миллер выправил ногу, наложил бандаж и шину, прикрутил ее к ноге покрепче, встал, распрямил затекшую спину.
— Слава богу, дело сделано, — устало сказал он и махнул рукой на Стивенса. — Я, кажется, чувствую себя не лучше этого парня... — Он внезапно застыл и предостерегающе вытянул руку. — Я что-то слышу, Андреа, — прошептал он.
Андреа рассмеялся.
— Всего-навсего Браун возвращается, дружище. Он так идет уже с минуту.
— Откуда ты знаешь, что это Браун? — вызывающе спросил Миллер. Он был недоволен собой и неохотно засунул автоматический пистолет обратно в карман.
— Браун хорош среди этих камней, — мягко сказал Андреа, — но он устал, а вот капитан Меллори... — Он пожал плечами. — Меня зовут Большой Кот. Я знаю об этом. Но капитан в горах, среди камней, больше чем кот. Он дух. Так его звали на Крите. О том, что он рядом, узнаешь, только когда он дотронется до твоего плеча.
Миллера передернуло, как от заряда снега с дождем.
— Мне бы хотелось, чтобы вы тут, на острове, ползали не слишком много, — пожаловался он и посмотрел вверх, на Брауна, обходящего валун медленной, шаркающей и спотыкающейся походкой насмерть усталого человека. — Эй, Кейси! Как дела?
— Не плохо, — Браун пробормотал слова благодарности, когда Андреа подхватил с его плеча ящик со взрывчаткой и бережно опустил на землю. — Вот и все снаряжение. Капитан послал меня сюда, а сам остался. Мы слышали голоса на тропе у клифа. Он хочет посмотрети, как немцы будут реагировать на исчезновение Стивенса. — Браун устало присел на ящик. — Может быть, узнает, что они намерены делать дальше.
— Мне кажется, что он мог бы оставить тебя там, а этот чертов ящик принести сам, — пробурчал Миллер. Разочарование в Меллори сделало его разговорчивым. — Он намного крепче, я думаю, он слишком... — Дасти внезапно умолк и дернулся от боли: пальцы Андреа схватили его руку, как гигантские стальные клещи.
— Несправедливо говорить так, друг мой, — с укором сказал грек. — Ты, кажется, забыл, что Браун не понимает ни слова по-немецки.
Миллер тихонько потер занывшую руку, мотая головой и проклиная себя.
— Все этот болтливый рот, — уныло сказал он. — Миллер, который болтает некстати. Вот как меня надо звать. Вы уж простите меня и вообще... Ну что там дальше на повестке, джентльмены?
— Капитан говорит, что пойдем прямо через скалы, по правому склону холма, — Браун ткнул пальцем в направлении темного хаоса скал, возвышавшихся над ними. — Он нас догонит минут через пятнадцать, — Браун устало ухмыльнулся Миллеру. — А мы ему должны оставить этот ящик и рюкзак. Он понесет их.
— Пощадите меня, — взмолился Миллер. — Мне и так кажется, что я всего шести дюймов росту. — Он глянул на Стивенса, неподвижно лежащего под матово блестящей мокрой клеенкой, потом вверх, на Андреа. — Я боюсь, Андреа...
— Ну конечно, конечно же, — грек быстро нагнулся, завернул в клеенку парня и поднялся на ноги так легко, будто клеенка была пустой.