– Может, и овальная, но точно не плоская.
– Когда я смотрю вокруг себя на поля, на луга, на моря, я вижу плоскость.
– И еще вы видите линию горизонта, за которой скрываются корабли.
– Наше зрение ограничено расстоянием, поэтому корабли и скрываются из вида.
– Возьмите подзорную трубу.
– Левий, подзорная труба увеличивает изображение, но не приближает его.
– А солнце, по-вашему, куда село?
– За край земли.
– Солнце тоже плоское?
– Этого мы не знаем. Каков его размер, на каком оно расстоянии от нас и из чего сделано. Мы же не можем его потрогать.
– Для того, чтоб что-то изучать, необязательно это трогать.
– Потрогав объект, мы максимально достоверно сможем познать его и понять, каков он. Реален ли он.
– Как-то не вяжутся эти утверждения с вашей верой. Или вы и Бога своего потрогали?
– Богохульство, Левий, богохульство.
– Я могу доказать, что Земля – это шар и что не все вертится вокруг Земли. Что мы – не центр мира.
– Кому нужны ваши доказательства? Вы не думали, что люди не хотят знать ничего более того, что сейчас знают? А вы лезете со своими идеями, которые не несут практической пользы обществу.
– Телескоп, который я изобрел, позволяет видеть другие земли в небе, которые вращаются вокруг Солнца так же, как и наша Земля.
– Левий, вы меня слышите? Предположим, вы правы, и что дальше? Все узнают вашу правду, переглянутся, пожмут плечами и каждый продолжит заниматься своими бытовыми делами, забыв уже на следующий день ваши истины.
– Простым людям это и не надо знать до поры до времени, а вот ученое сообщество не может развиваться, находясь в таком глубоком невежестве в условиях жутких гонений и казней!
– Ваше ученое сообщество давно уже пора отправить в котел следом за вами, Соэ. Вы только гневите Бога своими бесконечными трактатами о бесовских машинах и явлениях. Вы еретик, Левий, жалкий еретик, который пытается выпендриться!
– А вы трус, отец Мартин!
– Чего же я боюсь?!
– Вы боитесь знаний, вы боитесь задаваться фундаментальными вопросами! Боитесь, что все изменится и ваш статус, ваша власть утеряют силу!
– Завтра в обед вас не станет, Соэ. А я продолжу существовать. Это естественный ход событий. Если бы вы были правы, если б ваши идеи могли дать пользу обществу даже в далекой перспективе, Господь бы не позволил уничтожить вас.
– Богу нет до меня дела. Так же, как и до вас, Мартин.
Поднявшись на свой этаж, Антон приложил палец к сканеру и открыл дверь.
Из комнаты с криком выбежала Ева.
– Антон! Я выздоровела! Выздоровела!
Прислонившись спиной к двери, Антон сполз на пол.
Следом за Евой вышел Саша.
– Антон, я ничего не понимаю, она просто внезапно встала с кресла, – сказал робот.
– Это невозможно описать! – кричала девочка, прыгая то на одной ноге, то на другой, – я управляю своим телом, смотри! Руки, ноги, все двигается, как я захочу, пап! Я даже не заикаюсь!
– Антон, мы собирались ложиться спать, и тут она вскочила, – продолжал робот.
Антон просто смотрел на них – то на Еву, то на Сашу. Ему казалось, что он попал в параллельную реальность. Слишком много всего за один вечер.
– Ты не рад? – спросила Ева.
Антон поднялся, подошел к Еве и обнял ее.
«Это чудо. Спасение. Теперь все станет по-другому, – думал он, – теперь ты обычная. Только бы это был не сон. Теперь ты сможешь не зависеть от близких. Теперь мне плевать, что случиться со мной. Только бы не проснуться».
– Антон, ты чего молчишь-то? – девочка немного отодвинула его от себя руками. – Что с тобой?
– …Встала и давай прыгать, – причитал Саша, – а я ей говорю: не прыгай, а она…
– Ева, – перебил робота Антон, – ты не представляешь, как я счастлив, я не знаю, что сказать. Это… это невозможно, но это случилось.
– А куда ты ездил? – спросила девочка.
– Это уже неважно, это все уже в прошлом.
– Значит, моя болезнь была излечима?
– Нет.
– Как это объяснить? – спросил робот.
– Я не знаю, но это случилось не только с тобой.
– Кто-то еще выздоровел? – спросила Ева.
– Только что я бежал по лесу и споткнулся, – начал рассказывать Антон, – я упал и… и сильно поранил щеку о ветку.
– Я не вижу раны на лице, – сказал Саша.
– Рана зажила сама тут же, и мне не показалось. Осталась кровь на салфетке.