Вокруг Игнатьева сформировался кружок единомышленников. Демократия демократией, а власть должна находиться в твердых и жестких руках. Хотел генерал от инфантерии поставить начальника Петроградского уголовного розыска Аркадия Аркадьевича Кирпичникова заведовать Всероссийским департаментом, но тот отказался, сославшись на то, что, пока преступность не искоренена, дел хватает в столице.
Между тем здоровье Керенского не улучшалось…
Трещина в отношениях между генералом Игнатьевым и начальником уголовного розыска Кирпичниковым начала появляться летом двадцатого года. Тогда Всероссийская чрезвычайная комиссия напала на след подпольной организации, в которую входили в основном представители научной и творческой интеллигенции. Возглавлял этот безобидный кружок сын известного русского юриста Николая Степановича Таганцева — Владимир.
В один из июньских дней Николай Константинович настоял на присутствии Аркадия Аркадьевича при обыске в квартире бывшего члена Государственного Совета, почетного председателя Русской группы криминалистов Таганцева. Это было четыре часа позора, когда Кирпичников не знал, куда себя девать от удивленного взгляда Николая Степановича, вопрошающего: «А при чем здесь, милостивый государь, сыскная полиция?»
Это была очередная попытка заставить уголовный розыск заниматься не только преступниками, но и заговорщиками и политическими противниками. От дальнейшего ведения дела «преступной организации» Владимира Таганцева Аркадий Аркадьевич категорически отказался. Генерал хотя и был незлопамятным, но, однако, обиду на начальника уголовного розыска затаил — все-таки признавал профессионализм Кирпичникова. Заменить в двадцатом году, да и в двадцать первом было некем.
Потом стало не до начальника столичного сыска…
Звонок раздался в двенадцатом часу, когда солнце заглянуло в окно и пришлось закрыть шторы. Аркадий Аркадьевич писал очередной отчет в Департамент милиции. Взволнованный голос с иностранным акцентом (Кирпичников так и не смог уловить каким) чуть ли не кричал в трубку. Начальник уголовного розыска поморщился.
— Меня грабят. Что делает ваша полиция…
— Милиция, — поправил кричащего Аркадий Аркадьевич.
— Какая разница? — чуть ли не плакал звонивший. — Полиция, милиция, меня от названия грабить не перестанут, тем более я — английский подданный.
— Господин… — Кирпичников сделал паузу.
— Бабар, — дополнил потерпевший.
— Господин Бабар, теперь успокойтесь, вдохните глубоко несколько раз…
— Какое, к черту, спокойствие? Мой магазин грабят какие-то люди, они меня разорят. Приезжайте скорее, иначе…
— Адрес, — перебил словоохочего господина Кирпичников.
— Что? — переспросил не понявший господин Бабар.
— Я спрашиваю адрес вашего магазина.
— Я… это… Гончарная… ой, господи… Гончарная, двадцать девять, — после некоторого замешательства сказал звонивший.
— Наблюдайте, но не вмешивайтесь, если вам дорога жизнь. Мы выезжаем.
— А если они скроются?
— У них есть авто или пролетка?
— Не знаю…
— Вам не видно? — процедил сквозь зубы начальник уголовного розыска.
В трубке телефонного аппарата послышался стук, через несколько мгновений тот же голос произнес:
— У входа стоит какая-то телега, и вожжи держит крестьянского вида человек.
Кирпичников положил телефонную трубку на аппарат и через несколько секунд был в комнате уголовных агентов.
— Взять оружие, — распорядился он, — через минуту выезжаем на Гончарную, там ограбление магазина.
Добрались довольно быстро. Надо отдать должное генералу Игнатьеву, он понял: чтобы бороться с преступниками или нарушителями политического спокойствия, департаменты и отделы должны получать самое лучшее, поэтому в гараже уголовного розыска появились новенькие авто «Руссо-Балт К-18» с пятидесятисильным мотором, способным развивать сто двенадцать километров в час. Всегда в достатке имелось топливо.
Почти неделю Николай Морозов по кличке «Меченый», почесывая красный шрам на правой щеке, наблюдал за магазином подданного иностранного государства господина Бабара. Добыча обещала быть солидной. На Меченого вышел старый питерский вор Митяй Одноглазый и по секрету рассказал, что появился один хороший заказчик, платит настолько щедро, что не надо думать, куда сбывать краденое. Только и делов — залезть в указанные дома и взять по списку, что требуется. Потом от кого-то услышал, что этот заказчик потихонечку скупает не только золото и бриллианты, но и картины старых мастеров. На слово Николай никому не верил, вот и взялся самолично проверить — правду сказал Митяй или, как всегда, преувеличил. Увидят копейку — толкуют о рубле, услышат звон — говорят, что золотой дождь. Прежде чем идти на рисковое дело, надо самому убедиться, стоит рисковать за гроши или за хороший куш. Поэтому проследил за Митяем и отметил, что тот встречался с неким господином Бабаром, хозяином магазина на Гончарной.