Когда перешли к чаю, Кирпичников спросил у Громова:
— Сергей Палыч, как прошел день?
Начальник первой бригады пожал плечами и скосил взгляд на хозяина.
Юрий Иванович заметил брошенный взор и сказал:
— Он не понимает русского языка, поэтому можете разговаривать на родном. Если потребуются его ответы, я переведу. Не беспокойтесь.
— А что нам беспокоиться? Если сведения утекут отсюда, то провал дознания будет висеть на местных властях, — пояснил Сергей Павлович. — А нам, — он сказал за всех, — не хотелось бы потерпеть фиаско из-за такого положения вещей.
— Не надо говорить так категорично, — обиженно произнес эстонец, — я привык отвечать за свои слова.
— Успокойтесь, господа, — примирительно произнес Кирпичников, — мы с вами собрались заниматься одним делом. Тем более что сегодня хозяина не опрашивали, и может быть, он что-то поведает нам.
Хозяин, крепкий старик с морщинистым лицом и седыми вол осам и, поначалу пожал плечами, что, мол, ничего не знаю. Чужая семья, как говорится, потемки, и в ней ни за что не понять, кто хорош, а кто плох.
— И все же? — настаивал Аркадий Аркадьевич. — Лучше расскажи, когда видел Соостеров в последний раз.
— Когда? — повторил старик и, почесав затылок, пожал плечами. — Не припомню, но вот первого и второго апреля из трубы у них шел дым. Я уж удивился, что Айно на службу в церковь не пришел, а печь топит.
— Почему удивились? — не удержался начальник уголовного розыска.
— Прижимист был старый Соостер и не баловал теплом домочадцев, а здесь на дворе не слишком холодно, а он печь топит.
— Значит, дым от печи шел и первого, и второго?
— Так, — кивал в знак согласия хозяин.
— А еще то ли в первый апрельский день, то ли во второй возвращался вечером домой и у кромки леса заметил свет от лампы. На окрик фонарь был потушен, и он, — Юрий Иванович указал на крестьянина, — не обратил особого внимания. Мало ли кто шляется, может, кто от любовницы возвращался.
На лице хозяина сверкнула ехидная улыбка.
— Соостер тоже по женщинам бегал? — спросил Сергей Павлович.
Крестьянин хихикнул, прижав руку к губам.
— Он говорит, что старому Соостеру дочери с женой хватало.
— Понятно, а это не досужие разговоры о дочери? — поинтересовался самый молодой агент, но, увидев взгляд начальника, покраснел. — Я ж ничего, для пользы дела.
— Хозяин говорит, что старая горничная на сеновале их видела, поэтому и уехала с мызы от греха подальше, чтобы не оскоромиться.
— Скажите, почту часто к вам привозят? — чтобы не видеть смущения младшего товарища, спросил Сергей Павлович.
— Через день.
— Почтальон ничего не говорил?
— А как же! Говорил, что почту оставлял на крыльце, на крик никто не отвечал. Он даже удивился, что с первого апреля даже собака не лаяла, как обычно. Стояла тишина, но на кухне кто-то возился.
— Не заглядывал ли почтальон в окна?
— Заглядывал, но ничего подозрительного не заметил.
Ранее Сергей Павлович доложил об опросах жителей деревни Ареси, но и там ничего толком узнать не удалось. Говорили то же самое, что и в Кохале.
— Что ж, — Аркадий Аркадьевич пригубил стакан, — можно подвести пока некоторые итоги. Соостеры и их новая горничная были убиты тридцать первого марта, именно с этого дня. никто в живых семейство не видел. Что же до проживания в мызе убийцы, то прежде, чем строить предположения, стоит послушать Георгия Ивановича. Что поведает нам наука?
— Я осмотрел дом и хозяйственные постройки, но скажу сразу, что продолжу завтра. Уж слишком большой объем работы. Но самое странное, что на орудии убийства нет никаких следов и отпечатков, только кровь и частицы мозгового вещества, словно убийца слышал о дактилоскопии, но забывал о ней, когда прятался на чердаке и в сарае.
— Может быть, мы имеем двух разных людей? — перебил вопросом эксперта Сергей Павлович, но Георгий Иванович так взглянул на начальника первой бригады, что тот поднял руки, мол, умолкаю и более не обеспокою ненужными вопросами.
— Так вот, рукоять кирки была обмотана полотенцем, потом этим же полотенцем убийца вытер руки. Ряд кровавых брызг и человеческих следов, пролегший из сарая в дом, на кухню, затем в комнату горничной и в детскую, показывает, что убийца носил грубые ботинки и именно он оставил кровавые следы. — С альков повернул голову к Юрию Ивановичу. — Вы не пытались с помощью собаки проследить, откуда пришел и куда ушел преступник?
— Увы, — с горечью ответил Кеёрна, — к сожалению, у нас нет сыскных собак.