Аркадий Аркадьевич выступил вперед.
— Это я.
Незнакомец смерил взглядом начальника петроградского розыска.
— Если вы будете не против, то мне хотелось бы с вами побеседовать, как говорится, тет-а-тет. Сегодня прекрасная погода.
— Погода хорошая, но вот у вас туфли не для местных дорог. Молодой человек посмотрел на свою обувь.
— Обувь для того и нужна, чтобы периодически ее менять.
— Хорошо.
Громов сделал движение, чтобы пойти с начальником, но тот указал жестом оставаться всем на местах, что, мол, все хорошо.
Погода действительно походила на летнюю, хотя иногда порывы холодного ветра налетали и напоминали о том, что на улице только вступил в свои права апрель.
Спустились с крыльца на молодую зеленеющую траву.
— Аркадий Аркадьевич, вы искали встречи со мной, по вашему зову я явился.
— Вы тот, о ком мне говорили ранее, — начальник уголовного розыска не стал называть столь щеголеватого молодого человека местным разбойником.
— Вы с недоверием смотрите на меня, не понимая, как может такой человек жить, как простой бродяга, в заброшенных местах уезда? Так?
— Почти угадали.
— Я вас разочарую, несколько лет тому назад мы выглядели так, как описывали вам… окружающие, но теперь… Вы сами видите.
— Но ведь вы живете в лесу?
— Да, — улыбнулся молодой человек, — но у нас большой дом, и поверьте, с удобствами, которые дает нам двадцатый век. Теперь мы не беспокоим соседей по уезду и по нашей маленькой республике. Для этого нам хватает зарубежных стран и нашего отечества.
— Я понял, — покачал головой Кирпичников. Господа из лесных угодий гастролировали по необъятной территории государства Российского и перестали привлекать внимание к себе в Эстонии.
— Вы хотели что-то у нас узнать?
— Да, про убийство Соостеров спрашивать не буду, мне понятны ваши действия, вам не до… мелочей.
— Вы правильно поняли, — незнакомец продолжал улыбаться. — Тогда чем мы можем вам помочь? Мне жаль, что такие дикие происшествия происходят в моей маленькой родной Эстонии, но ничего не попишешь, иногда звериная натура прорывается из глубин человеческой души.
— Я хотел у вас поинтересоваться о некоторых вещах, но вижу, что вы заняты другими делами…
— Вы спросите, — мягко перебил Кирпичникова молодой человек.
— Я хотел спросить у вас, не попадались ли вам в последние дни месяца посторонние в этих краях люди?
— Хотел было ответить, что не попадались, но не буду. — Молодой человек выдержал театральную паузу. — Перед Рождеством вышел к нашему дому один человек, приютили мы его, приодели, оставили у себя. Не выгонять же его в мороз на улицу? Конечно, у некоторых из нас возникли, прямо скажу, нехорошие мысли, ведь мужчина не только видел наши лица, не только наверняка запомнил наши имена, но и узнал, где мы проживаем и сколько нас. Но здравый смысл взял верх, ведь, в самом деле, мы не звери какие, чтобы себе подобных пускать под нож. Дали кров, приодели, выслушали историю жизни, хотя сомневаюсь, что он рассказал нам правду. И вот в один прекрасный мартовский день он бесследно нас покинул. Мы не знаем, где он.
— У этого человека было имя?
— Как у всех нас, — молодой человек явно подразнивал Кирпичникова, но виду не подавал. — И нам кажется, что это тот, кто вам нужен.
— Категорично заявить не могу, но сведения, переданные вами мне, не останутся без внимания. Так какое имя?
— Аркадий Аркадьевич, дайте мне слово, что, обнаружив мужчину, вы не попытаетесь узнать, сколько нас и где находится наш дом.
— За себя и своих людей я могу дать слово, но вот за местные власти, простите, не могу. Они мне не подчинены.
— Вашего слова мне будет достаточно.
— Считайте, что вы его получили, но есть маленькое «но»…
Молодой человек вскинул брови и скривил губы, ничего не спросив. Аркадий Аркадьевич же продолжил:
— Как я понимаю, поле вашей деятельности велико. Так вот, если наши пути-дорожки пересекутся где-нибудь в России, и в частности в Петрограде, то не обессудьте, свое слово я отброшу, как обузу.
— Аркадий Аркадьевич, наша договоренность будет касаться только Эстонии. Кстати, в ней мы не ведем никаких противоправных деяний.
— Я это уже понял.
— Вот и чудненько.
— Так как звали исчезнувшего незнакомца?
— Каарл Грубер.
Громов смотрел на беседующих из окна. Собеседники мирно разговаривали, даже иногда улыбались, то ли острому словцу, то ли обоюдным шуткам. Сергей Павлович внимательно разглядывал незнакомца, чтобы на будущее запечатлеть в памяти его черты. Вдруг когда-нибудь придется встретиться — если не в Эстонии, так на просторах России или, быть может, даже в столице.