— Кто из кураторов здесь?
— Все трое. Последний два дня, как прибыл…
— Понятно, не доверяют друг другу. То ли дело мы с тобой, а?
Корбл признался, что Грету поместили в Санаторий — там, вроде как, пытались лечить серьезно пораженных Мретью. Да только пока еще никто из пациентов живым и здоровым оттуда не вышел. Я старался не думать о том, что эти вивисекторы способны сотворить с Гретой.
— Берг. — Корбл прервал мои невеселые размышления, — ты еще можешь соскочить. Позови лекарей. Не губи себя из-за девки! На советника руку поднять — это ж свежевание прилюдное, как минимум!
Он немного ожил — я дал ему настойки на основе трав ловкачей, чтоб совсем от боли не рехнулся.
— Ничего, как местные говорят — Дождь все смоет. А может тебя на лечение к твоим корешам новым отправить, в Санаторий? Они, кстати, понимают, что Вард может учинить, когда узнает? Тут уже не о девках речь — безопасность Империи под угрозой!
— Образцовый служака — постоянно о благе Империи печешься. — У советника еще остались силы острить. Это хорошо.
— Они тебя просили о чем-то еще: люди, препараты?
— Весь сброд из казематов в Санаторий отправили утром. И сегодня телега с припасами приедет, там список на столе.
Понятно. Готовят ритуал против Варда. Я достал из сумки свежую рубаху, швырнув забрызганную кровью в камин.
— Благодарю вас за содействие, господин советник, — я накинул камзол, — К сожалению, мне нужно спешить.
В столовой было сухо и тепло. Вард жевал кусок солонины, не чувствуя вкуса. У выхода на лавке сидели двое стражников, направив на него взведенные ружья. Тот, что был моложе, сдавил ложу побелевшими пальцами так, что древесина, казалось, вот-вот треснет. В камеру запереть его никто не посмел, а других подходящих помещений не нашлось. Вард попытался объяснить Бергу, что возможность заточения никоим образом не ущемляет его самолюбие, но надзиратель поспешил уйти.
Забавно все это. Уделять столько внимания внешности и регалиям, в то время как совсем рядом лежит практически непознанный мир… Берг-то хоть отчасти это понимает. Правда, исключительно в негативном плане, из-за шор долга перед Империей. Впрочем, другого от него и не требовалось. Любовь и преданность делу способны сотворить не все, но многое.
Медленно тянулось время. И столь же медленно и незаметно от тенебрата дюйм за дюймом расходились тонкие нити, смешиваясь с грязью на полу и копотью на стенах.
В столовую зашел дюжий сержант:
— Как обстановка?
— Дык какая тут обстановка. Пожрал и сидит, в окно пялится. Вроде и не шевелится даже.
— Этими. Речами всякими не стращает?
— Никак нет, молчит.
Когда через час из коридора донеслись грохот подкованных сапог и возбужденные голоса стражников, нити Варда уже оплели все этажи магистрата. Оба часовых вытянули шеи в сторону приоткрытой двери, пытаясь уяснить причину общей паники. Доносились обрывки фраз:
— ….Такое дерьмо даже Дождь не смоет.
— …Дознаватель где? В борделе искали?..
— …Советник доложить сказал, как кто из тенебратов нарисуется.
— …Он остыть успел! Ты как шел-то? Через кабак и пару кружек на ход ноги?
— А вали-ка ты Дождь хлебать! Сказал же — закрыто все было, думал — свалил он.
— Свалил, ага. Во Мреть вприпрыжку.
— …Так только «Кровожады» с предателями поступали. Ну и южане на ритуалах своих. В смысле — кто кого научил? А вам сейчас, коллега, извините, не один хер?
— Перекрыть все выезды. Патрули усилить. С Санатория только никого не снимать, приказ с утра был.
Вард вспомнил картину города, прикинул расстояние и время. Пожалуй, пора.
На все ушло не больше минуты. Мречные побеги проросли шипастым кустарником, пронзая тела служителей магистрата и напитывая их вязким соком. Вард вышел на улицу, аккуратно огибая раздувающиеся трупы, подставил лицо первым каплям Дождя. Тех, кто прибудет в магистрат после его ухода, он не опасался. «Плоды» вскоре дозреют, и тогда живые позавидуют мертвым. если успеют, конечно. Все шло по плану.
Вард не обманул — начался настоящий ливень, вынудив меня укрыться под ближайшим навесом. Плащ успел промокнуть, и редкие капли оставляли жгучие дорожки на лице и шее. Я и раньше не особо любил Выгреб — гнилой городишко, во всех смыслах. Эта дрянь с небес травит и плоть, и мысли. Грета, родная, как же так вышло.
Чтобы успокоиться, перезаряжаю пистолеты. Кажется, что в местном воздухе порох успевает отсыреть еще до то того, как засыпешь его на полку. Времени у меня немного — кураторы не будут тянуть с ритуалом. А я даже не могу приблизиться к Санаторию.