— Отставить, сержант! — я зло встряхнул его за плечо. — За мной, бегом!
Флигель, пустой зал с откинутым люком, лестница в подвал, оба оставшихся пистолета наизготовку. Сзади раздаются крики, выстрелы, их перекрывает грохот взрыва. Не останавливаться!
Я с разбега влетаю плечом в дверь у подножья лестницы. Первым делом вижу двух офицеров. Разряжаю в них разом оба пистолета и вижу вспышку ответного выстрела. Удар в бедро едва не сбивает с ног, благо Коновал успевает меня перехватить. Моим оппонентам повезло меньше. Один бьется в агонии с огромной дырой в шее, высекая шпорами искры из пола, второму снесло верхушку черепа — с мозгами наружу даже тенебрату воевать затруднительно. Сквозь дым различаю шкафы вдоль стен, столик с хирургическими инструментами, массивную каменную плиту, на которой. На которой.
Коновал с побледневшим лицом забормотал молитву вперемешку с отборной руганью. Отшвырнув пистолеты, я захромал к плите, трясясь, как в лихорадке.
Грета была выпотрошена, словно дохлая рыбина. Внутренние органы аккуратно разложены рядом, соединенные с телом и какими-то банками с подрагивающими трубками. Череп был аккуратно вскрыт, в отверстии пульсировал какой-то черный комок. Нетронутым осталось только лицо.
И она была еще жива.
— Берг. — Из горла, сорванного криками боли, вырывался лишь хрипловатый шепот.
Чувствую, как невидимая лапа сдавила мне сердце.
— Я здесь, милая. Держись, мы сейчас. Коновал!
На мое плечо легла тяжелая ладонь.
— Извини, старшой, тут без вариантов.
— Я говорила им, что ты придешь, — бледные губы растянулись в вымученной улыбке, — утопишь в крови их проклятое логов. Они не поверили. Даже Вард оставил меня. Говорил, что всегда чувствует то же, что и я. Отчего тогда он не пришел?..
Вдоль хребта прошла ледяная волна. «С ней я чувствую себя почти живым».
— Когда он тебе это сказал? После Веселой чумы?
— Старшой, — Коновал торопливо перезаряжал пистолеты, озабоченно поглядывая в сторону лестницы, — надо уходить. Сейчас здесь вся стража соберется с гарнизонными!
— Ты совсем охренел? — хватаю его за грудки, едва не упав. — Бросить ее вот так?
— Не бросить. Я. Помогу, если что.
Рука, занесенная для удара, бессильно падает вдоль тела. В глазах здоровяка читается только сочувствие.
— Он прав, любимый. — одинокая слеза сбегает по щеке Греты. — Сделай это. Пожалуйста.
В следующий миг Коновал сбивает меня с ног. Слышится хлюпающий звук закрывшейся сцепки. В комнате воплощается куратор. Из его рукава вылетает что-то, похожее на застывшую молнию, и впивается в лицо Коновала. Но прежде чем череп старого сержанта разлетается мелкими ошметками, он успевает взвести курок. Пуля задевает маску тенебрата, и он приваливается к стене, мотая головой. Слышу чье-то рычание. Ловкачья тварь?
И тут понимаю, что это я.
Забыв про оружие, про рану, бросаюсь вперед, как бешеный ящер. Никогда еще мне так не хотелось чужой крови. Я сбил ловкача с ног, сдавил глотку и приложил затылком об пол. Раз, другой… В горле что-то хрустнуло, куратор захрипел. Думаешь, это все?! Отпускаю его, но лишь для того, чтобы ткнуть пальцами в прорезь для глаз.
Наконец все кончено. Я вытираю руки об мантию и отваливаюсь от обмякшего тела. Бешенство схлынуло, боль и усталость сжимают тело в свинцовых тисках.
— Грета!
Она не отвечает. Пытаюсь подползти ближе, но бедро стреляет такой болью, что я на мгновение теряю сознание.
— Не переживай, она спит.
Вард. Стоит у входа. Как всегда опрятен и невозмутим.
— Вовремя ты, — по привычке лапаю эфес слабеющими пальцами.
— Вообще-то да, — ловкач кивнул в сторону куратора, — он пытался сцепку открыть, позвать кое-кого. Я не дал.
— Премного благодарен… Грета сказала, что ты ее всегда чувствовал. Это правда?
— Да.
Прикидываю, смогу ли достать его саблей. Нет, без вариантов. Вместо этого срываюсь на крик:
— Так какого хрена мы только сегодня приехали?!
— Всему свое время. Мне нужны были все кураторы.
— Время? Посмотри, что они с ней сделали, гнида ты мречная! На мгновение его лицо дрогнуло, и он отвел взгляд от Греты.
— Это прискорбно, но другого выхода не было. И это тело ей больше не понадобится. Впрочем, как и мое — мне.
— Ты что несешь?
— Мы уходим, Берг. Во Мреть. Ты был прав — время тенебратов прошло. Но вы ведь не отпустите нас. И будете продолжать терзать Мреть, пока от нее будет хоть какая-то польза.
Все встало на свои места, как в хитрых механических замках. Достать кураторов в метрополии Вард не мог. И Грета стала приманкой.