— Не смотри на улицу, — прошипел Сезарро, нервно сжимая свой пистолет-пулемет.
— Почему?
— Это плохой район, тут хватает разных ублюдков.
— Почему так много калек?
— От границы с Хадесом лезет всякая пакость. Не задавай лишних вопросов.
А после, подумав, добавил зачем-то:
— Большинство этих бродяг — пришлецы.
Через пару часов они достигли латинского квартала, где располагались префектура и здание магистрата. Здесь было разительнее чище и спокойнее. Может, из-за гвардейцев и крепких даков, патрулирующих улицы. А может, благодаря населению, состоящему преимущественно из римлян разных эпох, итальянцев и прочих европейцев. Дощатый настил сменился ровной брусчаткой. Здания из хаотичного нагромождения строений приобрели единый архитектурный стиль. Альтаир начала понимать, почему в Истинном Медианне римляне заняли главенствующее положение — благодаря своему воспетому в веках педантизму и любви к порядку.
Выгрузились у небольшого здания с колончатым фасадом и кариатидами на фронтоне. Сезарро рассчитался с носильщиками и повел всех по коридорам Префектуры, наполненным нервными людьми с кипами бумаг.
Оглянувшись на женщин, Сезарро строго сказал:
— Мы идем к начальству. Без выходок, ясно?
На третьем этаже они зашли в кабинет и увидели человека, одетого в европейский костюм-тройку. Он восседал за широким дубовым столом, на стенах кабинета были развешаны алые штандарты с орлом и надписью S.P.Q.R. С этого мужчины можно было лепить бюст: в его точеных чертах лица угадывались воля и мужество античных военачальников. Он посмотрел на гостей и царственно протянул руку Сезарро и Кьезону.
— Мое почтение, господа. С работой вы справились.
— А когда мы не справлялись, Клавдий? — спросил Сезарро, усаживаясь в кресле напротив. — Кьез вообще проделал работу, за которую ему положены как минимум медаль и трехгодичное жалование.
— Я сегодня же отправлю рапорт в Танториум. Кто из них та самая кудесница-весталка?
Кьезон молча указал на Альтаир. Девушка уставилась в пол, когда префект Клавдий встал и подошел к ней ближе. Он взял ее за подбородок, посмотрел в глаза и хмыкнул.
— Вы уверены, что это та самая?
— Я лично проверял, — уверил его Кьезон.
— А вторая?
— Подобрали почти месяц назад на границе. По радиосвязи сказали забрать и отвезти в Фоэторис.
— Ах, да, что-то припоминаю… Знаешь, она мне напоминает кого-то. Одну царственную египетскую особу…
— Эта? Красивая, но точно не высокого рода, — расхохотался Кьезон, — больно живучая. Мы забрали ее из зиндана, где она жрала тараканов и пила собственную мочу, чтоб не сдохнуть от жажды.
— Ладно… В общем, сделаем так. Вторая девка тоже ничего так, отправим их в Танториум вместе, но позже. Пока побудут здесь. В Фоэторисе сейчас напряженная обстановка, в японском квартале убийства, с этим разбирается мой доверенный человек. Отвечать за обеих будете вы трое, я дам денег и необходимые полномочия. Пока отправляйтесь в публичный дом у Рыбного рынка, знаете такой?
— Конечно, — отозвался молчавший доселе Зэмба.
— Вот и отлично. Располагайтесь, как у себя дома. Хозяйку я оповещу. Сегодня приду сам к… Кхм, как там тебя зовут?
— Альтаир, — пискнула Альтаир, по-прежнему не решаясь поднять взгляд. Хотя стоящая рядом Лили безбоязненно смотрела на Клавдия.
— Вот, сегодня навешу Альтаир. Проверим, на что способна ваша женщина с ангельской кровью.
Он навестил. Неоднократно. Прошла неделя, две, а их не торопились отправлять в стольный Танториум. Помимо префекта — Клавдия Септимия Маенуса — девушку навещали еще несколько человек, явно недешево заплативших за подобный визит. От них пахло болезнью и скорой смертью; их потроха настолько испортились, что Альтаир удивлялась, как эти люди еще умудряются держаться на ногах. Один оказался импотентом. Но секс — понятие растяжимое, и она проделала несколько трюков в постели, после которых посетитель вышел излеченным от своей хвори.
Лили принимала клиентов в соседней комнате. У нее не было столь привилегированного положения, поэтому ее часто избивали. Альтаир это приводило в бешенство. В конце концов, она ворвалась в комнату соседки и устроила скандал, отчего мамочка публичного дома ее возненавидела, но ничего поделать не могла — у дверей Альтаир денно и нощно дежурил вооруженный до зубов Зэмба.