— Как думаешь, смог бы такой иерофант призвать силы Небес?
Странно, но, как показалось Роланду, Беатрикс смутилась. Видимо, вера в старые семейные легенды в какой-то мере спасала наемницу от ужасов настоящего. Тем не менее, сдаваться девушка не собиралась.
— Я не говорю, что спасителем мог быть Формоз. Хоть один по-настоящему святой человек тогда мог найтись.
— В тогдашнем Вечном Городе? — Козмо подавил злобный смешок. — Сомневаюсь. Зато некроманты, чернокнижники и заклинатели демонов — таких там было сколько угодно.
— Но куда исчезли все жители? Почему демоны так и не утвердили там свое господство? — не желая уступать, Беатрикс продолжала гнуть свою линию. — Десятки тысяч просто исчезли? А цветущие сады вокруг города? А до сих пор сияющие на солнце купола соборов и белые стены? То, что именно туда мы идем в поисках ангела?
Роланд вздохнул. То, что он видел за свою жизнь, говорило о том, что ничего хорошего в стенах Салвеззо ди Этерна их не ждет. Но… То ли из-за близости их цели, то ли из-за того, что произошло прошлой ночью, ему не хотелось разбивать хрупкую надежду на уцелевшее в Брунре добро.
— Лгут все. Но очень скоро мы сами увидим, чего стоят все эти легенды. Неделя пути. Может, чуть дольше.
На шестой день пути они угодили в засаду. Сквозь зеленые кроны уже проглядывали ослепительно-белые башни и мозаичные купола Салвеззо ди Этерна, когда из придорожных кустов слаженно ударили десять или одиннадцать арбалетов. Роланд, ожидавший чего-то подобного уже несколько дней подряд, успел поднять ездовое насекомое на дыбы. Уховерткоблоха громко заверещала, поймав брюхом пять болтов, предназначенных для наездника. Краем глаза ди Спатар отметил, что Беатрикс также успела среагировать, спрыгнув со спины твари на землю. Хуже всего пришлось Козмо, который по обыкновению ехал чуть впереди: охнув, старый вояка схватился за раздробленное тяжелым наконечником плечо. В следующее мгновение на дорогу высыпало без малого четыре десятка солдат. На черных коттах, надетых поверх доспехов, выделялся золотой скорпион, сжимающий песочные часы. Родовой герб ди Сангвинаро.
— Бросай свою железяку на землю. И посоветуй то же самое сделать шлюхе и гнилой развалине, — несмотря на глухое забрало, закрывавшее лицо говорившего, Роланд узнал его. Септим Борха. Один из старших офицеров на службе у ди Сангвинаро. Значит, и сам Франческо где-то неподалеку.
— Не хочешь забрать мой меч самостоятельно? Яйца совсем жидкими стали, а, Септ?
На поддевку Борха не отреагировал.
— Забрать несложно. Мне достаточно пошевелить пальцем — и ты превратишься в ежа. Беда лишь в том, что господин будет недоволен.
— Точнее сказать, Франческо снимет с тебя башку, если ты лишишь его радости лично содрать с меня кожу, — Роланд криво усмехнулся. — Ну, так что, может, все-таки потанцуем? Я не буду возражать, если пара-тройка твоих криворуких ублюдков выступят вместе с тобой.
Септим Борха явно заколебался, и бывший герцог понял, что попал в цель. Что ж. Пускай все потеряно, но хорошая драка напоследок — куда лучше, чем арбалетный болт в животе. «А если ты не будешь сдерживать свою кровь, то метка дарует тебе бессмертие», — предательская мысль была как нельзя некстати. Роланду стоило огромных усилий отогнать ее прочь.
— Нет уж. Если я не достигну своей цели, я, по крайней мере, умру человеком.
Борха сделал шаг вперед и обнажил полуторный меч.
— Что ты там бормочешь, Спатар? Проговариваешь собственное завещание? Зря. Так что заканчивай это и…
Что именно хотел сказать Септим, так и осталось загадкой, ибо в это самое мгновение его голова чудовищно сморщилась, словно горошина из сырой глины. В это же мгновение несколько солдат ди Сангвинаро превратились в багряные цветы из плоти и костей.
«Козмо!»
Раненый последователь Сабанака менялся на глазах. Кожа и мясо почерневшими ошметками отваливались от его тела, а костная ткань, напротив, росла и вверх, и вширь. Вот одно раздувшееся ребро превращается в деформированную конечность со множеством суставов, миг — и то же самое происходит с другим ребром.
«Бегите, мессир…». — Наверное, Роланд прочитал это в глазах отдающего свою собственную суть товарища, так как говорить Пиетро уже точно не мог — угадать очертания человеческого черепа в обретших подвижность лицевых костях можно было бы только при очень богатом воображении.
Промедление было фатально. Схватив Беатрикс за руку, воитель ломанулся вперед, туда, где белели башни Вечного Города. Кто-то попытался заступить им дорогу, но тут же взорвался изнутри, уступив напору жуткого дара Сабанака. Еще одного солдата Роланд оглушил, изо всех сил ударив его по шлему плоской стороной клинка. Путь был свободен. А за их спинами продолжалась кошмарная метаморфоза, и снова и снова расцветали кровавые цветы.