Ничего ровным счётом не произошло. Ромашкин по-прежнему сидел в пустой комнате.
— А вот это уже вообще не смешно, — прошептал Аполлон.
И попробовал ещё раз.
И ещё.
А потом пожелал очутиться хотя бы на памятном утёсе.
Снова осечка.
Получалось, что Ромашкин снова застрял в Ретее, Греция за морем, Ленка даже не в Дельфах, а в плену у чокнутого Кирилла. Чаша на Олимпе. Сам парень в полной заднице.
— Ну, здравствуй, попадакис, — выдохнул студент и врезал кулаком по стене.
Три Кронида могли сражаться бесконечно. Зевс был сильнее каждого из братьев, но когда Аид с Посейдоном выступали против него сообща, силы уравнивались, и Громовержец в перспективе проигрывал. Но ему помогала воинственная дочь. Афина Паллада билась великолепно, хотя мысленно сожалела о том, что щит с головой Горгоны Медузы остался дома. Богиня-воительница мудро противопоставляла мощи дядьёв резкие атаки с мгновенным отступлением, понимая: бой на близкой дистанции кончится для неё быстро.
Впрочем, нет смысла описывать эту эпическую схватку, в которой никто не мог победить. Арес где-то отлёживался, Феб то ли боролся с приапизмом, то ли путешествовал по небу, радуя смертных, Гефест удалился на ремонтные работы, Гермес валялся в отключке, а остальные предпочли сохранять нейтралитет. Да никто от них участия и не требовал — и так было жарко.
В какой-то момент запыхавшиеся воины остановились, пронзая друг друга гневными взглядами. Переводя дух, они попутно оценивали разрушения, произведённые в пиршественной зале.
Столы из драгоценных пород дерева были разбиты и местами горели. Скамьи-троны Зевса и Геры превратились в две оплавившиеся горки золота. Мраморный пол в нескольких местах покрыли трещины. Невольные зрители сгрудились в дальней части залы, покорно ожидая развязки. Жар, который производили Зевесовы перуны, раскалил всё вокруг. В минуту боевого затишья призванные Посейдоном холодные морские ветры отчаянно гуляли в колоннадах, проветривая и остужая пристанище олимпийцев.
Металлическая подставка, где покоилась жертвенная чаша чужаков, была цела. Да и сама чаша сохранилась в неприкосновенности. Все четверо воинов-олимпийцев помнили о «предсказании», которое совсем недавно провозгласил Аполлон Ромашкин устами Ареса.
— Ты оступишься, — утробно произнёс Аид, направив меч на младшего брата.
— Недостаточно низко обретаешься, — громогласно ответил Зевс. — Я переселю тебя в Тартар.
— Одумайтесь! — призвала мятежных дядек Афина, по чьему прекрасному лицу текли ручьи пота.
Посейдон картинно расхохотался, и многим олимпийцам заложило уши.
В центре «поля боя» появилась кроткая Геба. Она, словно юная серна, смотрела на бойцов кроткими огромными глазами, полыми слёз, длинная красивая шея богини-виночерпия изящно изгибалась, когда Геба переводила взгляд с поединщика на поединщика. Дева поднесла всем четверым по кубку нектара.
— Спасибо, скромнейшая! — тепло поблагодарил Громовержец.
Разгорячённый боем Зевс едва не спалил дочь свою, богиню юности.
Поток горячего сухого воздуха, исходившего от отца, произвёл на Гебу неожиданное воздействие — она тихонько чихнула в тонкую ладошку.
Вот после этого застенчивого «апчхи!» и послышался отчётливый треск. Все повернулись к жертвенной чаше.
Тёмно-коричневый бок покрылся трещинами, а затем с каким-то издевательским «Пфффф!» чаша осыпалась на пол потоком мелких осколков.
XLV
Человек, находящийся на самой
вершине горы, не упал туда с неба.
Конфуций
Ленка Афиногенова очнулась в полнейшей тьме. Но по-настоящему её испугало другое. В чернильной пустоте она была не одна. Уши и какое-то нутряное чутьё подсказывали: вокруг притаилось нечто огромное, притом не одно. Застывшие в пространстве существа дышали и, Ленка была в этом уверена, смотрели на неё и — видели.
Сама она лежала на тёплой мягкой поверхности, но не понимала, что это за материал. Начальная паника прошла, и девушка стала соображать, как быть.
— М-м-м, она проснулась, — раздался оглушительный шёпот, и Ленка инстинктивно вжала голову в плечи.
Ей захотелось перенестись к Аполлону, но спасительная телепортация почему-то не работала.
«Неужели с ним что-то случилось?!» — Ленке пришла в голову вполне логичная, хоть и страшная мысль — её друг погиб. Практичный женский ум подсказал пифии, надо попробовать переместиться, например, в храм Феба.
После нескольких судорожных и безрезультатных попыток исчезнуть из этого кошмара студентка постаралась воспользоваться вторым талантом — отыскать невидимые струны мира и сотворить очередной стоп-кадр.