— Полезай и дыши.
Ленка обернулась и недоумённо протянула:
— Вы решили отравить меня этой вонью?!
— Святотатство! — рявкнул жрец, замахиваясь на студентку скипетром.
Это разбудило студентку.
— Тихо, папаша! — Девушка отшатнулась, инстинктивно прикрываясь руками, и тут же выпрямилась. — На кого корявку поднял? Поверь, наверху это кое-кому оч-чень не понравится.
Красноречивое подмигивание и закатывание глазок к потолку добили Эпиметея.
Он едва не выронил скипетр, отошёл на два шага.
— Что ты, что ты? Не кричи так, не омрачай святого места.
Но в Ленку словно вдохнули новые силы, она осознала-таки, чем чреват механизм прорицания в Дельфах, и он ей категорически не понравился. Пассивное наблюдение за тем, как её несёт по течению событий, стало опасным, студентка взяла быка за рога:
— В общем, отныне буду предсказывать иначе. Дым Пифона нюхайте сами, если хотите.
Жреческая «делегация» с каким-то восхищением кивнула, будто репетировала, и дальше девушка видела либо синхронно появляющиеся макушки, либо преданные глаза. Крепился только верховный, которому, с одной стороны, тоже нравилась гневная дева, а с другой, он чуял нюхом старого карьериста, что теряет власть.
— Итак, поставите скамью, я буду сидеть здесь и ни шагу ближе к трещине. Ещё. Ты! — Пьяная от собственной наглости Ленка ткнула пальцем в худенького юного писаря, державшего в охапке футлярчики с вопросами. — Как зовут?
— Писистрат.
— Н-да... Ну, тоже имя. Будешь вскрывать и зачитывать записки.
Паренёк засуетился, всплеснул руками, и свитки в «тубусах» загремели об пол.
— Остальные пусть делают, что делали. И главное: пришедшие за советом пусть присутствуют здесь, в этой зале.
Служители культа ахнули, преобразования показались чересчур революционными. Пошёл тревожный шепоток: «Мирян в святая святых храма?!»
— Дурни! Ощутив здешнее величие, они больше отстегнут! — Пророчица-реформатор подбоченилась. — Вопросы есть?
— Кто тебе дал право менять уклад, данный заветами самого Феба? — возмутился Эпиметей и тут же раскаялся в том, что не сдержал эмоций.
— Чудак-человек! Думаешь, я здесь проездом с гастролями? Я прибыла к вам по воле Аполлона, — отчеканила пифия Афиногенова, ничуть не соврав, ведь если бы Полька не разломил жертвенную чашу...
IV
Со студентом, который не освоил такие
понятия, как «так точно» и «никак нет»,
вообще разговаривать не о чем.
Неизвестный военрук
Осколка жертвенной чаши в шатре Агамемнона не оказалось. Микенский царь и его брат Менелай с насмешкой наблюдали, как мечется Аполлон Ромашкин, роясь в барахле, сваленном в беспорядочные кучи.
— Рабыни выкинули, — предположил Менелай.
Студент ещё вчера рассмотрел этого молчаливого богатыря: явный красавец по здешним меркам, в меру разумен, столь же силён, как остальные участники пира, а вот бороды не носит. Прямо-таки особая примета!
— Где они? Это очень важная вещь! — то ли просил, то ли требовал Аполлон.
— А что тебе сказал Калхас? — Агамемнон подчёркнуто не спешил помочь гостю.
— Много чего, — нетерпеливо ответил Ромашкин. — Что Елена скоро будет с Менелаем, что Троя падёт. Что без меня вам не победить! И что мне, лепёшка, позарез нужна моя половинка долбанной чаши! Иначе всё! Кранты!
— Не горячись, чужанин, — благодушным тоном сказал царь Микен. — Что такое кранты?
— Да лети оно всё в тартарары, — сдавленно проговорил парень, окончательно упав духом.
— С Тартаром шутки плохи... Эй, там! — Агамемнон дождался, пока в шатре появится охранник Синон. — Брисеиду сюда!
Через минуту вошла миловидная служанка.
— Мой гость прибыл сюда с половиной старой чаши, — мрачно сказал царь. — Теперь он не может её найти. Отвечай, кто похитил его имущество?
Аполлону пришло в голову, что вождь ахейцев и его брат издеваются. Слишком уж странно они лыбились, переводя взгляды с него на служанку и обратно.
— Всякая разбитая посуда выбрасывается за ограду, — не теряя достоинства, изрекла Брисеида. — Коль твоему гостю дорог некий осколок, я готова указать место.
— Да, отведи его.
Ромашкин отправился за статной служанкой. До его ушей донеслось ржание микенских братьев-героев. Что их так веселило, студент не понял.
Вскоре Брисеида вывела Аполлона к свалке. Величественно взмахнув рукой и морща носик, произнесла:
— Где-то здесь.
— Где-то здесь?! — Парень захлопал глазами, обозревая зловонные кучи отбросов.
— Сегодня утром мы бросали мусор вон в ту кучу. — Служанка указала перстом на один из ближайших отвалов. — Желаю тебе успеха.