Тучи сгущались: в учебном плане замаячила Эллада. Преподавательница истории Древнего мира Зиля Хабибовна имела тревожную кличку Сцилла Харибдовна, говорившую Аполлону куда больше, чем любому другому студенту. Не надо быть пророком, чтобы понять: беспечная ладья его жизни неслась навстречу страшным испытаниям.
Сцилла Харибдовна, профессор, маленькая пожилая дама восточной наружности, быстро оценила потенциал каждого студента, мгновенно выделила из массы талантливую Леночку, а вот Аполлон, на которого преподавательница обратила внимание из-за имени, видимо, подкачал. Его неуверенность и нервозность, воспитанную годами борьбы с Грецией и помноженную на нынешнее стечение знаков судьбы, Сцилла Харибдовна вполне могла отнести на счёт нелюбви к учёбе.
Часто на партах рисуют и пишут разное... Например, бытует забава: кто-то изображает паровозик с единственным вагончиком и снабжает эту примитивную картинку призывом: «Кто не хочет учиться, дорисуй свой вагон!», а парни с других потоков следуют инструкции... Во время лекций Сциллы Аполлон рисовал целые составы.
Немного помогало то, что Ромашкин не отлипал от Афиногеновой, и профессорша решила, парень тянется к знаниям, хоть и слабачок. Аполлон тем временем не снижал накала ухаживаний, стихотворствуя и выкраивая из скудных денег суммочки на цветы. Даже похудел, хотя и так считался одним из самых тощих в группе.
— Почему ты не любишь Зилю Хабибовну? — спросила как-то Лена друга.
— Харибдовну-то? — усмехнулся Аполлон. — Ты в курсе, почему у неё такая кликуха?
— Ну, созвучие, предмет опять же. — Девушка пожала плечами.
— Это полбеды. Главное, её экзамены сдают далеко не все. Попадают между Сциллой и Харибдой.
Ленка сочла, что у её парня проблемы с профессоршей и её дисциплиной, и решила всячески ему помогать. Вот почему однажды после занятий, по дороге домой муза заявила Аполлону:
— Завтра вечером идём к Зиле Хабибовне.
— На корм? — по-деловому спросил парень.
— Очень смешно, ага. — Ленка поморщилась. — Она будет ждать меня дома. Я выпросила несколько книжек, раз уж она ими хвасталась. Курсач-то писать надо.
— Хм, а из интернета выкачать нужную инфу нельзя? — Аполлон смотрел на весеннюю улицу и мечтал о совместной с Ленкой прогулке в парке.
— У Зили Хабибовны есть старинные и редкие книги. Я обещала, что и ты будешь.
Парень остановился, насмешливо глядя на подругу:
— Не ври, коварная! Ты спросила, можно ли привести агнца на заклание.
— Ну, почти. — Девушка нахмурилась. — Скоро сессия, цени возможность продемонстрировать своей любимой учительнице трудолюбие.
— Спасибо, только я завтра того... занят, — попробовал дезертировать Аполлон.
Лена насторожилась:
— Чем это?! Ты же меня только утром в кино звал!
— Э... Мне мама эсэмэску скинула, надо будет шкафы двигать.
— Врун! Насквозь тебя вижу. — Девушка надула губки. — Для тебя старалась, кстати. Не ценишь ты меня. И не лезь обниматься, дурень!..
Дурню пришлось согласиться на поход в логово чудовища.
Весна била разум наповал, снося молодые крыши и заставляя совершать сильные поступки. Ленка по-прежнему держала Аполлона на расстоянии, а он, тайно готовясь вылететь из университета из-за Греции, страстно желал перевести отношения с подругой в новую фазу.
На следующий вечер парочка прибыла к дверям профессорской квартиры.
— Смотри, не назови Зилю Хабибовну этим дурацким прозвищем, — прошипела Лена, когда Аполлон нажал дрожащим пальцем кнопку звонка.
— Сцилл... — начал переспрашивать парень, но захрустел ключ в замке, дверь приоткрылась, и поверх цепочки сверкнул стальной взгляд Харибдовны.
— А, это вы, Леночка! Здравствуйте, — проговорила с хрипотцой преподавательница.
Дверь захлопнулась, хозяйка сняла цепочку и снова отворила.
— Заходите, Леночка. Ну, и вы, Одуванчиков, не стойте колоссом Родосским.
При этом взгляд профессорши застыл, она, не мигая, принялась сверлить им бедолагу, и тот подумал, есть в этом взоре нечто змеиное. Пауза затянулась.
— Добрый вечер, Зиля Хабибовна, — проговорил наконец Аполлон, входя после подруги в просторную прихожую. — Только Ромашкины мы...
Хитрец взял тон крестьянского недотёпы, и профессорша смягчилась.
— Извините, — сказала она, хоть и без особого раскаянья. — Разувайтесь, Леночка, вот тапочки.
Парень и девушка осмотрелись. Паркетный пол, старые бежевые обои на стенах, высокие потолки, рогатая люстра с помутневшими от времени стекляшками. Шкаф и комод явно старше хозяйки. Маска, вырезанная из чёрного дерева.