Заикин, насупившись, глядел в оконце.
— …Погода чудесная, — продолжал Авросимов, вдохновляясь. — Стол накрыт. Милые люди выходят встречать нас. Все нам рады. Могло бы и так случиться.
— Вы поэт, — засмеялся ротмистр.
Тут наш герой поглядел на подпоручика и подумал, что, может, и неучтиво так-то вот разглагольствовать, когда у человека горе, хотя он с самыми добрыми намерениями, от глубины сердца, старается развлечь этого человека в беде… Да кто его знает, в самом-то деле, виноват ли он? Может, он как лучше хотел, а его в злоумышленники записали… Ах, господи боже мой, хоть бы кто ответил, не томил бы!
— Нет, уж вы продолжайте, продолжайте, — попросил ротмистр, — вы уж с подробностями, что да как, тем более, что нам действительно через мою усадьбу проезжать…
Тут Заикин снова с недоумением быстро глянул на ротмистра.
— Да, да, — сказал Слепцов торопливо, — мы там и ночлег устроим, господа. Зачем же нам в ямской избе душиться?
И снова наш герой заметил недоумевающий взгляд подпоручика, а сам и вовсе преисполнился к ротмистру расположением, ибо вдруг так легко и просто недавние несчастья отступили, и легкое облачко тревоги, которое вот уже несколько дней висело над Авросимовым, причиняя боль, тоже вдруг рассеялось, как и не было.
— Да продолжайте же, — сказал ротмистр. — Покамест вы все точно предусмотрели. Интересно, как у вас дальше получится. Вы и на картах гадать умеете?
— Нет, — засмеялся наш герой. — Это так, совпадение…
— Жаль, — искренне пожалел ротмистр, — мы бы славно вечер провели… Однако продолжайте, сударь, покорно вас прошу.
Авросимов задумался на мгновение.
— А что, может, вы и дом мой опишете? Ну-ка, интересно…
Наш герой, втянутый в игру, напрягся и вдруг увидел явственно перед собой на зеленом взгорке белый помещичий дом, окруженный столетними липами, и красную крышу, проглядывающую сквозь пышную листву. Под взгорком едва колебался пруд, по которому скользили белые лебеди…
— Полноте, — удивился ротмистр, — вы разве у меня бывали?!
Пламя всевидения охватило нашего героя. Он засмеялся.
— А откуда же зелень-то, сударь? — спросил ротмистр. — В январе!
— Да я так увидел, — сказал наш герой. — А что?
— Да нет, все правильно, сударь… Вот только, пожалуй, лебеди…
Печаль сползла с лица подпоручика, и было видно, что он с живейшим интересом прислушивается к разговору своих спутников.
— Ну, дальше, — попросил ротмистр. — Подъезжаем, и что же?
Авросимов вновь погрузился в угадывание. Зелени уже не было. На запорошенном снегом крыльце толпилась дворня. Они вылезли из кибитки. По белым ступеням начали подниматься на крыльцо, обрамленное шестью колоннами, на которых покоился белый портик с облупившейся штукатуркой. Среди дворни, молчаливо приветствующей барина, Авросимов вдруг различил господские лица: какие-то немолодые дамы, барышни с расплывчатыми лицами, кавалеры — то есть их было даже больше, нежели простых людей, то есть они-то как раз и стояли молчаливым полукругом, а дворня была малочисленна, и она жалась к стеночке, к стеночке…
— Все правильно, — засмеялся ротмистр с еще большим изумлением, — только колонн — восемь. А что это за барышни — понять не могу? Какие там барышни вам померещились?
— Милодора, — сказал Авросимов в пространство.
— Почему Милодора? Кто такая Милодора?
— Я и вашу сестрицу вижу там, — сказал наш герой Заикину.
Тот помертвел весь, передернулся бедный подпоручик, провел ладонями по щекам, но попытался улыбнуться все же.
— Ну, дальше дальше, — нетерпеливо сказал ротмистр. — Ну, стало быть, приехали, так? Ну теперь пропустим лобызания и всякие там разговоры на крыльце… Ладно, пусть Милодора и сестрица господина Заикина… Вошли в дом, да? Что же видим мы перед собою? Ну говорите, сударь…
Нашему герою предстояло тешить уже не только ротмистра, но он сам теперь заигрался так, что и остановиться не мог, и воображение его, все более и более распаляясь, распахивало перед ним картины, одна другой невероятнее.
— Тут мы входим в дом, — сказал Авросимов с улыбкою, полною тайны, которая давно уже не озаряла его лица. — Сбрасываем шубы, а должен вам сказать, что вечер близок, и несут свечи, и мы усаживаемся в гостиной у горящего камина…
— А камина-то нет, — засмеялся ротмистр.
— …и пусть, бог с ним. Однако тепло. Скорей, скорей несите нам вина и яств! Несут. Ваша сестрица, господин подпоручик, ее ведь Настенькой зовут? Так вот она…