Павлушка!
Вот умер Ленин, а я сразу поняла: маленькая я и гадкая, совсем гадкая. Потому и не могу больше быть комсомолкой. Помнишь, ели конфекты. А я купила их на чужие деньги, на нехорошие. Между прочим, хорошо, если действительно чистка на Медфаке будет и с последнего курса тоже жалеть не надо.
Ну, словом, пусть меня вычеркнут. А я уехала далеко, к родне. Ты не думай, пожалуйста. Я, наверно, исправлюсь. Тогда опять поступлю. Тогда напишу тебе. Я много думала. Деньги за комнату у Мокевны, под подушкой.
Варя.
Внизу еще строчка:
А в канцелярии все врут, потому что на самом деле — белогвардейцы.
Прочел раз, другой. Нахмурился. Оглядел комнатушку: она была пуста.
Только в уголку стояла пара новых галош.
Н. Чертова
Артем Веселый
Вольница
Весна восемнадцатого. Первая наша весна. Кубань, Черноморье, Новороссийск, Ресефесерия. Пыл, ор, ярь, половодье — урывистая вода…
Всю дорогу разговоры в вагоне.
Об чем крики. Об чем споры. Все дела в одно кольцо своди: бей буржуев, бей, душа с них вон. Все наше. Голова мы. Когти мы. Беломордые? Што нам беломордые, — сила наша. Всех потопчем. Всех порвем. Простонародная революция: плач и стенанье, песни и слезы.
Навстречу, под Тоннельной два эшелона попались — урезный фронтовик, кровь родная. Стогне Днипр, стогне широкий. И все одного направления: жабнуть. Все машут винтовками и страшными голосами эрзерумских высот гукают:
— Долой Хвилимонова…
— Рви кадетню…
— Поиздили, попили… Теперичко мы поиздимо…
— Крой, товарищи…
— Капиталу нет пощады…
— Долой…
А Хвилимонов главковерх царизма по-на-Кубани. В чине свахи гад ползучий-войсковой, казачий круг с Радой спаривал. Но мы раз и навсегда против всей этой лавочки. И бои кругом рикотят — под Тимашевкой, Тихорецкой, Невинкой. Скрозь бои по всей Тамани, по-над-Кубанью, аж до самого Терека.
Диствительно долой генерала Покровского — дюже вредный генерал для крестьянского населения.
Ду-ду. Фьюрр…
— Березай, вылезай.
Новороссейский город. Станция Новороссейская.
— Где комендант?
— Ах, братишка, сурьезные дела…
— Фронтовики не подкачают — в один мент обделают дела в луччем виде…
— Эх, ваша благородия, держись, не вались… Фронтовик он…
— Где комендант? под девято ево ребро!
— Есть.
— Здравствуйте.
— Ваш мандат.
— Налицо.
Правильный мандат: станичник Максим Кужель, как делегат за оружием. А комендант, сучара, развалился в мяхкой кресле и языком ледве-ледве:
— Ни от меня зависит…
— Як так?
— Так.
— Да як же так?
— Эдак.
— Да який же ты и комендант, коли оружие немае… А ежели екстренное нападение контры?
— Ни от меня зависит…
— Га, чортов сынок!
Плюнул делегат через коменданта на стенку, давай в город срываться.
Совет рабочих, солдатских…
На лестницах народ, в залах народ — руки не пробьешь. С Черноморья мужики. Молдаване с Джубги, Дефановки, Сапсульской. Матросики шныряют туда-сюда: где бы горилочки похрамчить. Тут же неизвестный солдат серебряны тарелки продает.
Потолкался-потолкался Максим: ходов не найти, и пронял его такой-то ли аппетит, такой аппетит… Примостился на подоконнике, хлеба отломил и токо-токо за сало… глядь: дорогой товарищ Васька Галаган. Каже:
— Здорово, голубок.
— Та неужто ж ты живый остався?
— Э-э, меня ни берет ни дробь ни пуля…
— Ах, в бога господа мать, рад я ужасно.
И вышел тут экстренный разговор. Смеется Васька — откровенный друг… Подманил товарищей и давай рассказывать, как с Максимом в трубе ночевали, как вдвоем по телеграфу город кавказский взяли. Смеются матросы: щикатурка с потолка сыпится, советски шпалеры вянут — стружкой по стенам завиваются.
— А в Совет здешний всяка сволота понабилась: и большевики, и меньшевики, и кадеты, и эстервы… Оружья тебе, солдат, не достать.
— Як так?
— Да так.
— Да як же так?
— Да эдак.
— Що ж це такий за Совет, коли оружия для добрых людей не сготовил. А ежели экстренное нападение контры? Воны и вусом не моргне…
— Ни по назначенью попал.
Иэ-х, сердцу стало прискорбно. Уцепил Максим Ваську за рукав, давай молить-просить:
— Васёк, товарищ подсердечный… За что мы скомлели, терхались? Долой золотую шкурку. И зачем нам кисла меньшевицка власть? В контрах вся Кубань — тридцать тысяч казаков. Што тут делать и как тут быть!