Погрозив ей еще раз кулаком, дядя Кирьяк поднимался по скрипучему крылечку домой.
Окладные листы на налог прислали поздно осенью, а до деревни Танюхино они дошли только к зиме.
Когда мужикам об'явили о том, что нетрудовой элемент, т. е. паразиты и кулаки, платят налог в тройном размере, они сначала ничего не поняли и, поворачивая в руках бумажки с желтыми разводами, глядели то на них, то друг на друга.
— Ах, ты, мать твою… вот влетели! — вдруг словно очнувшись, сказал Сергей кузнец.
— Председатель виноват… Не об'яснил толком, а записал! «Паразиты, паразиты», а что паразиты, сам не знает. Из-за него и кутерьма-то вся идет!
Так, размахивая руками, закричал дядя Кирьяк, сдвинул свой драный малахай на затылок.
— А ведь как никак, а столько платить мы все равно не можем.
— Пойдем к председателю! Что, мол, ты, рази тебя горой, наделал! В какие паразиты ты нас записал?
— Холера тот проклятой, кто и выдумал-то эдакое слово, — пробормотал Гришага, закладывая свой лист в карман.
Когда все тесной гурьбой шли к председателю, в другое село по белой зимней дороге, утыканной еловыми вехами, дядя Кирьяк шел с Аркашей впереди всех и что-то горячо об'яснял ему, размахивая руками.
Аркаша длинный и высокий, в высокой же шапке, похожей на сахарную голову, шел крупными шагами рядом, иногда спокойно произнося:
— Ну да!.. Конешно… Оно так и есть…
Сзади всех, подпираясь на палочку, плелся старик Пахом. Уже начинало темнеть, когда мужики добрались до той деревни, где жил председатель. В окнах его избы горел огонь, а сам он с секретарем сельсовета, маленьким черненьким человечком, сыном дьячка, склонившись над столом, считал на счетах и писал какие-то бесконечные цифры на разграфленных листах.
— Упарились, чать? Подьте ужинать! — вытирая руки о подол, сказала жена председателя.
— Да, надо передышку сделать, — расправляя спину, сказал председатель.
Когда он только что хотел вместе с секретарем приняться за щи, дверь в избу отворилась и в нее ввалилась целая толпа. Первым вошел дядя Кирьяк.
— Ты что же это с нами сделал, Данил Митрич? — спросил он у председателя, махнув шапкой на озабоченные лица остальных мужиков.
— А что? — спокойно ответил председатель.
— С нас теперь дерут вот три шкуры… Налог такой наложили, что самих-то нас продать — не окупишься…
— Да-а… Тут ошибочка маленькая вышла. Пришел этто чиркуляр, ну а я, как председатель сельсовета, всемерно… должен… вообще…
Председатель замялся, наморщил лоб и, не досказав, махнул несколько раз рукой.
— Что же ты, рази тебя горой, не об'яснивши толком, записал-то нас всех? — сердито крикнул кузнец Сергей.
— Да вы сами напросились…
— А мы почем знали!
— А я должен все знать по-вашему? Раз он председатель, так и вали все на него… Нашли китайского святого… Бестолочи…
— Погодь, не ругайся! — сказал дядя Кирьяк.
— Ты скажи, что нам теперь делать-то?
— Я ничего вам сказать не могу, поезжайте в уезд, просите… А мое дело маленькое… И дернул вас чорт записаться всех! Сказали бы, что никого в деревне паразитов нет, и обошлось бы все дело тихо и мирно…
— Мы думали, значит, коли запишемся-то, так насчет собраниев послабка выйдет… А оно вишь как дело-то загнулось!.. — глядя в потолок, сказал Гришага.
— Думали насчет вспомоществования что… — вздохнув, сказал и старик Пахом.
Дядя Кирьяк с малахаем в одной руке, долго задумавшись, смотрел себе под ноги, на кошку, выгибавшую спину у его подшитых толстой стелькой валенок, а потом, словно очнувшись, спросил:
— Так в уезд?
— В уезд. Здесь ничего не сделаешь, — ответил председатель, принимаясь вместе с молчаливым секретарем за щи.
Мужики потоптались еще некоторое время, повздыхали, пока дядя Кирьяк не сказал:
— Ну, пойдемте… Делать нечего…
У крыльца все еще долго стояли и говорили. Потом единогласно выбрали дядю Кирьяка, как грамотея, ходоком в уезд.
Когда мужики шли от председателя домой, дядя Кирьяк возмущался происшедшей историей больше всех, картинно описывая, как он выхлопочет в уезде все, что им нужно, и как нагорит за эдакие штуки ихнему председателю.
— Не знает ни черта, а в председатели пролез!
— Сами выбрали…
— Кто его выбирал? Один Костька коммунист из Гордеевки орал прытче всех…
— Из-за этого вот Костьки и на собрания-то ходить не хочется, хошь голосуй, хоть нет, все равно они с Мишкой красноармейцем по своему списку проведут.