По ее возбужденным нервным движениям Моринэ понял, что она боится за своего жениха.
Раздалась команда: — секунданты — аут — и бойцы остались на ринге одни.
Судья дал время, и Кольберн осторожно, несколько наклонив корпус, приближался к Моринэ.
Моринэ спокойно стоял посреди ринга и с улыбкой наблюдал за прыгающим вкруг его Кольберном.
Круг подходил к концу, а ударов еще не было ни с той, ни с другой стороны.
— Кольберн! Это ринг, а не танц-класс! — крикнула здоровенная глотка доккера Грота.
— Да. Да! — раздались возгласы, — мы пришли на матч, а не на фокс-тротт! Это, наконец, скучно!
Но все же первый круг кончился без одного удара.
В перерыве Моринэ взглянул на мисс Уольтерс. Он ясно увидел страх в ее прекрасных глазах.
— У этих белых сердца зайцев, — прошептал Моринэ и улыбнулся.
Он выработал себе свой собственный план боя.
— Что ты делаешь, Моринэ! — недовольно сказал Эртс. — Неужели ты боишься Кольберна?
— Наоборот, масса! Кольберн уже умирает от страха. Он не подал мне руки и теперь может раскаяться.
Эртс махнул рукой и ушел. Он знал, что у негра просыпалось иногда упрямство, которое невозможно было пересилить.
Дали время и начался второй круг.
Кольберн, глухо рыча, с разбега нанес негру страшный удар в челюсть. Моринэ остался стоять все такой же спокойный и улыбающийся.
Публика ахнула и зааплодировала. Негр явно демонстрировал свое превосходство и неуязвимость. При следующем ударе Кольберн мазал воздух, а когда он остановился — Моринэ с тихим смехом сделал небольшой выпад и простым толчком в плечо сбил Кольберна с ног.
Кольберн поднялся и растерянно смотрел на своего железного противника.
Моринэ сделал легкое движение, и Кольберн, вообразив, что Моринэ наносит удар, дал ответный, но так неудачно, что, не встретив никакого сопротивления, полетел на пол.
В публике поднялся гомерический хохот. Некоторые качали головами. Непобедимый и гордый Кольберн был сегодня беспомощным ребенком.
С одним джентльменом, приехавшим из Мексики, сделался удар: джентльмен считал себя разоренным.
Моринэ, видя, что противник упал не от его удара, нагнулся, чтобы помочь Кольберну встать, но тот, взбешенный смехом толпы, сильно ударил Моринэ в нос, так что показалась кровь.
— Первая кровь!
— Подлость и больше ничего!
— Кольберн! Будьте джентльменом!
— Учитесь у негра быть порядочным!
Моринэ, получив нечестный удар, с укоризной поглядел на Кольберна.
Тот с прежней яростью прыгал около Моринэ до тех пор, пока негр дал ему свой излюбленный и страшный по силе короткий «прямой», от которого Кольберн полетел опять. В толпе раздался пронзительный женский крик.
Кончился второй круг.
Моринэ сел и взглянул на мисс Уольтерс.
Она плакала. На прекрасных глазах мисс стояли крупные слезы.
Удар гонга, и Моринэ, гордо выпрямившись, идет на Кольберна, Моринэ видит, что противник избегает его.
«Великий» Кольберн бегал! — Протяжные свистки и шиканье публики не могли остановить его.
Моринэ с презрением посмотрел на своего противника и легким прыжком приблизился к нему. Он загнал Кольберна в угол и страшным полуударом-полутолчком сбил его с ног.
Судья начал считать, а Моринэ отошел на свое место и ждал.
Кольберн быстро вскочил и с храбростью отчаяния бросился на негра.
Новый резкий удар, и Кольберн снова летит с подавленным стоном: хлынувшая струя крови из носа залила его лицо и грудь. Боксер в бешенстве ударил кулаком о пол.
Изумленная публика никогда не могла забыть этого круга. Как только Кольберн поднимался, негр простым толчком сбрасывал его на землю вновь.
За четыре круга Кольберн от этих толчков едва не лишился рассудка. В перерыве он лишь бессмысленно смотрел на лица своих друзей и бессвязно отвечал на задаваемые ему вопросы.
Секунданты Кольберна заговорили о «праве губки»[5]. Решено было выждать еще один круг и бросить губку. — Кольберн был слишком ничтожен для страшного Моринэ. Это видел каждый из присутствующих.
В начале нового круга Моринэ легким ударом сбил Кольберна с ног и, когда тот медленно поднялся, Моринэ быстро вплотную подошел к Кольберну, и…
Толпа вдруг заревела в тысячу глоток: негр упал.
Многие клялись и уверяли потом, что Кольберн едва ударил его. Другие говорили, что это был даже не удар, а инстинктивное движение боксера для защиты от очередного «толчка» негра:
Это было одно из тех темных и загадочных дел, которые иногда бывают в жизни ринга.
5
Когда секунданты боксера убеждаются в непригодности своего бойца, или в слишком большом преимуществе противника — они бросают на ринг губку и снимают с боя своего боксера, признавая его поражение сами.