Из прозаиков хочется отметить Ветрова, Барсукова и Губера. Они разных литературных толков и склада. Трудно сказать, кто из них более одарен. По-своему интересны рассказы «Кедровый дух» и «Батрачка» Ветрова, «Мавритания» Барсукова и «Шарашкина контора» Губера. Нам сейчас важно отметить другое, а именно то, что они растут. К ним нужно присоединить еще Караваеву, Сергееву и Яхонтову — писательниц несомненно талантливых.
Очень показательна для производственного роста членов «Перевала» приводимая ниже таблица изданных и издающихся книг перевальцев:
Р. Акульшин. «О чем шепчет деревня» — дерев. очерки (вышли).
Стихи «Добро» (выходят).
Дж. Алтаузен. Стихи (выходят).
М. Голодный. Стихи «Дороги» (вышли).
Б. Губер. Рассказы (выходят).
М. Барсуков. «Мавритания» — роман (вышел).
В. Ветров. Рассказы (выходят).
А. Костерин. Рассказы «На стрежне» (вышли).
Рассказы «На изломе дней» (вышли).
П. Дружинин. Стихи «Соломенный шум» (вышли).
Ел. Сергеева. Рассказы (вышли).
В. Наседкин. Стихи (выходят).
А. Ясный. Стихи (вышли).
Как видит читатель, набирается уже целая библиотечка, которая займет не последнее место в нашей современной литературе.
«Перевал», как литературно-художественная группа, совершенно самостоятелен, и целиком ни в какие другие писательские об'единения не входил и не входит. Имея свои особые задачи — возможно глубже, разносторонней и художественно правдивей отображать жизнь, «Перевал» этим уже резко отличается, например, от «Маппа», с его тенденциозной нудью в прозе и поверхностным виршеплетством в поэзии. Немудрено, что «Перевалу» за эти два года больше всего досталось от «Маппа», который не раз устно и печатно выступал против «разложившихся» перевальцев. Конечно, били больше в тов. Воронского, так как его близость к «Перевалу» и отчасти руководство группой известны всей литературной братии. Интересно то, что на все самые беззастенчивые нападки «Маппа» — «Перевал» не отвечал и не потому, что не было возможности отводить удары, а просто не хотел связываться, хорошо зная нравы мапповцев, у которых в борьбе (всего лишь литературной) все средства хороши. Драться пока отказывались. Да и некогда было, нужно работать — писать, а крикунов-профессионалов «Перевал» сам исключал из своей среды.
Отношения более нормальные бывали с «кузнецами», но их литературная позиция до сих пор остается крайне путаной. Что они хотят — едва ли знают сами.
До 10 членов «Перевала» входят во Всероссийский союз писателей, в правление которого избраны два перевальца.
Напомним — «Перевал» наполовину состоит из партийцев и комсомольцев. Беспартийные члены группы — в большинстве своем выходцы из крестьян, есть три-четыре интеллигента.
Конечно, внутри самого «Перевала» имеются литературные и чаще возрастные деления, но, как плюс этой группы, — на-лицо большая товарищеская спайка. Принцип литературного содружества в лучшем смысле этого слова в «Перевале» воплощен в жизнь. Со стороны беспартийных наблюдается полное доверие к партийцам: редактор — коммунист, правление — два коммуниста и один беспартийный.
В вопросах литературных «Перевал» целиком примыкает к позиции тов. Воронского. А резолюция ЦК партии, касающаяся вопросов художественной политики, еще более укрепила эту позицию. С отделом печати ЦК партии держится постоянная связь, хотя перевальцы во многом чувствуют себя пасынками, так как «Перевал» до сих пор не получает почти никакой помощи на ведение организационных дел, — а предстоит большая работа в провинции. Кроме того, большинство членов «Перевала», нигде не служа, влачат полуголодное существование, питаясь от случая к случаю. В целях борьбы с голодовками в первый год из отчислений была организована касса взаимопомощи, но денег не хватало даже казначею на обед.
Чтобы иметь «наглядное» представление о «Перевале», нужно зайти к нему на собрание, где заслушиваются вещи перевальцев, или авторов, близко примыкающих к «Перевалу».