«Они доказывали, что в будущем обществе не должно быть богатых и бедных, что там все должны быть равно сыты»[1].
— Запомни эту страницу — 71-я под цифрой 38, а теперь скажи: есть у нас равенство? Все у нас сыты?..
Мужики настораживаются, ждут моего ответа, но подходит Настя и все:
— С приездом, Настасья Васильевна, чем ты нас порадуешь?..
Настя — увлекательная рассказчица. Постоянное общение с людьми, всегда свежие дорожные впечатления сделали из деревенской девицы бывалую, энергичную женщину и приятную собеседницу.
Она говорит о море, меняющем свои краски в зависимости от ясности или облачности неба, о знаменитой панораме севастопольской обороны на Малаховом кургане, о городе Севастополе, который ничуть не похож на Самару и Саратов…
Слушая Настю, мужики развесили уши, позабыли о налогах, о земле, о крестьянской нужде… Они превратились в детей, слушающих чудесную сказку. Кум Никифор не выдерживает напора нахлынувших на него чувств и восклицает:
— Вот что надо в наших деревенских школах — всем языкам надо детей обучать. Тогда бы люди не бедствовали так, как теперь… Невмоготу в России — в Англию поезжай, трудно в Англии — в Америку катнуть можно… А там еще Япония есть, Франция, Италия… Весь бы свет об'ехал, а где бы нибудь счастье нашел…
Не единичное это желание — обучить детей всем языкам, всем наукам…
Из 47 газет и журналов, получаемых в селе, крестьяне узнали о разных курсах и даже о такой школе, «где на артистов выучивают».
Тяга к школе в деревне колоссальная. Крестьяне согласны определить своих детей в какие угодно школы… Раз школа, то будет толк: учителем, фельдшером, агрономом, артистом — пусть кем угодно, только не прежним мужиком выйдет из школы крестьянский сын…
И может быть, читателям грустно, что в школе ищут не света, а облегчения, освобождения от «проклятой крестьянской должности».
На мои вопросы, почему не учили детей раньше, крестьяне отвечают:
— Прежде жизнь была полегче, без ученья было возможно…
Таков уж порядок обмена новостями: сначала приезжие крестьянам, потом крестьяне приезжим…
Новостей в деревне много, только слушай, и рассказ о летающей корове не анекдот, а самая подлинная быль о мужицкой незадачливости. Поехали на базар муж с женою, корову по нужде повели продавать. Ну и продали за семьдесят рублей. Распределили выручку по статьям расхода: тридцать рублей за колеса, двадцать рублей на ремонт косилки, десять рублей на штаны и рубахи, десять туда-сюда… Из статьи «туда-сюда» пришлось пряников сынишке купить. Домой уже собрались, а тут нелегкая подвернула этого — с шарами разноцветными, специально из губернского города приехал народ соблазнять…
Колышатся на ниточках малиновые, желтые, зеленые, колеблются ветром, под небеса вырываются, цветистой прозрачностью дразнят. Красота и удивление. Впервой такие на сельском базаре!
Баба думала, — бычьи пузыри раздуты и покрашены, а городской бес подлетает и ну бисером рассыпаться:
— Воздушная забава для детей, возбудительное средство для летательных инстинктов… Дешево и сердито…
— Семен, купим Кольке…
— Да ее, поди, не укупишь?..
— Тридцать копеек, любезный гражданин, какой извольте — оранж, бирюзу, яхонт, изумруд…
— Чего болтаешь, отвяжи-ка вон энтот зеленый…
— Без рекламы не продашь, любезный… Извольте…
— А, так ты с рекламой, — не настоящие значит, поддельные?
— Не в том направлении понимаете, гражданин… Реклама — это в роде того, что не нужно, а бери… Досвиданьица…
— Держи, Алена, игрушку, а я вспомнил, гвоздей еще нужно купить, дай-ка мелочь то, а червонцы в платок завяжи.
Увязала Алена червонцы, а эта штука зеленая так тебе и вырывается…
— Погоди-ка — не вырвешься, прикую тебя, — улыбнулась Алена и к платочку с двумя тридцатирублевыми бумажками ниточку от шара прикрутила… Прыгает шар, как бешеный, лошадь оглянулась, дерг с испуга… Покачнулась Алена, вылетел шар с узелком… Вылетел, — и кверху… Взвыла баба:
— Ой, караул, корова улетела…
Народ бежит, Семен с гвоздями вернулся:
— Что орешь?
— Ох, головушка моя горькая, корова-то, деньги-то коровьи к облакам взвиваются, вон, вон к лесу полетели…
И смех и грех. Мужики орут:
— Стрелять надо, прострелить его…
Ох, да где-ж ружье найдешь…
Пока искали ружье, далеко улетела игрушка, над зеленым лесом совсем ее незаметно…