Что же будет дальше? Отдадим ли мы литературный рынок детям поверхностных и слепых родителей, или окажем сопротивление его стихийным запросам, чтобы они нас не захлестнули впоследствии? Долго ли еще русский рабочий, крестьянин, рабфаковец, вузовец принуждены будут питаться макулатурой всяческой бездари? Неужели наша литературная современность еще долго будет оглашаться дикими криками Тарзана, наслаждающегося в об'ятиях необузданной халтуры, или, кроме обезьяньего голоса мы услышим наконец родное человеческое пение? Опять-таки все будет зависеть от терпеливой работы писателя, от того героического сопротивления, которое он окажет рынку своими художественными произведениями. И русская литература не пойдет ни за халтурой настоящего, ни за обезьяной прошлого. Пролетариату непристойно питаться макулатурой, так же, как обезьяне не подстать работать в Волховстрое!
Борис Губер
Хрен редьки не слаще
Еще весной, во второй книжке «Красной Нови» за текущий год была помещена статья Ильи Садофьева «Победители и побежденные». В самом начале ее Садофьев говорил:
«Писали почти все. И о чем только не писали! Обо всем. Одни, поддерживая гонорарно свое бренное существование, пустословили о судьбах и проблемах, определяемых формальной конструкцией. Другие, на досуге, между дел государственной важности, трактовали о путях и перепутьях. Третьи, морща лоб, глубокомысленно гадали на кофейной гуще — есть ли у нас и будет ли пролетарская литература. Четвертые кавалерийским галопом скакали по широкому полю битвы и самодельным дубьем громили черепа глубокодумов, а заодно — громили и вражеские продовольственные обозы, доказывая этим одновременно и существование пролетарской художественной литературы, и уничтожение злокачественной продукции попутчиков.
Не обошлось, разумеется, и без мародеров»…
Все это правильно и все это относится не только к прошлому «писали» — но и к настоящему, к сегодняшнему нашему дню.
Пишут почти все. И о чем только не пишут! Обо всем…
— Таскать вам, товарищи, не перетаскать!
Ведь выходит же и ведь распродается же с позволения сказать «журнал» «На литературном посту»!.. Нет! Целы еще глубокодумно наморщенные лбы, да и кофейная гуща найдется.
Впрочем, вернемся к Садофьеву.