Однажды Генри Белт – насосавшись, судя по всему, больше обычного – приказал всей команде надеть скафандры и проверить парус на наличие метеоритных пробоин. Приказ этот показался кадетам настолько странным, что они изумленно уставились на капитана.
«Господа, вас что-то задерживает? Вы не желаете прилагать усилия, привыкли роскошествовать и бездельничать? По-вашему, здесь у нас курорт на французской Ривьере? Полезайте в скафандры, живо! Минус тому, кто оденет его последний!»
Последним оказался Калпеппер. «Как это понимать? Соревноваться – ниже вашего достоинства? – пристал к нему Генри Белт. – Вы заработали минус».
Калпеппер задумался: «Сказать по правде, сэр, может быть, так оно и есть. Кто-то же должен был заработать минус? Почему бы не я?»
«Я презираю ваше отношение к делу, господин Калпеппер! И рассматриваю его, как намеренное сопротивление приказу».
«Прошу прощения, сэр. У меня не было такого намерения».
«Значит, вы считаете, что я ошибаюсь?» – Генри Белт пристально изучал физиономию Калпеппера.
«Да, сэр! – с подкупающей простотой ответил Калпеппер. – Вы ошибаетесь. Мой подход к делу вовсе не свидетельствует о нежелании выполнять приказы. Его, скорее, можно было бы назвать фаталистическим. Я смотрю на вещи с такой точки зрения. Если в конечном счете у меня накопится столько минусов, что вы откажетесь рекомендовать мое зачисление в офицерский состав, значит, я с самого начала не годился в астронавты».
Некоторое время Генри Белт не знал, чтó на это сказать, но затем по-волчьи оскалился: «Посмотрим, посмотрим, господин Калпеппер! Уверяю вас, в данный момент я вовсе не уверен в вашей способности работать в космосе. А теперь – все за борт! Проверьте обруч, парус, отражатель, растяжки и датчики! Даю вам два часа. По возвращении представьте подробный отчет о результатах инспекции. Насколько я помню, сейчас обязанности старшего вахтенного выполняет господин Линч. Господин Линч, вы представите отчет».
«Так точно, сэр!»
«Еще одно обстоятельство. Вы заметите, что парус слегка выгнулся, подвергаясь постоянному давлению излучения. В результате он фокусирует отраженный свет – надо полагать, где-то далеко за кормой. Не следует допускать, однако, что вы в полной безопасности. Я видел, как человек сгорел заживо, случайно оказавшись в фокусе вогнутого паруса. Не забывайте об этом».
Два часа кадеты маневрировали в космосе, пользуясь реактивными микродвигателями, соединенными с газовыми баллонами. Всем понравилось это занятие – всем, кроме Саттона, потрясенного почти до бесчувствия необъятностью пространства. Пожалуй, меньше всего был подвержен таким эмоциям практичный Верона, инспектировавший парус настолько тщательно, что даже Генри Белт не смог сделать ему никаких замечаний.
На следующий день вышел из строя компьютер. Старшим вахтенным в это время был Острендер; он постучался в дверь капитанской каюты, чтобы отчитаться о неисправности.
Генри Белт появился в дверном проеме. Судя по всему, он только что проснулся: «В чем проблема, господин Острендер?»
«Неполадка, сэр. Компьютер не работает».
Генри Белт провел ладонью по седеющей щетине шевелюры: «В этом нет ничего необычного. Мы подготовились к такой возможности, обучая кадетов всем известным методам проектирования и починки компьютера. Вам удалось установить причину неисправности?»
«Износился подшипник, поддерживающий диски для записи данных, сэр. Люфт оси вращения дисков составляет несколько миллиметров, что препятствует поступлению данных в процессор».
«Любопытная проблема. Почему вы мне о ней рассказываете?»
«Я думал, что вас следовало уведомить, сэр. Насколько мне известно, на борту нет запасных компонентов для этого подшипника».
Генри Белт печально покачал головой: «Господин Острендер! Помните, чтó я сказал перед началом полета? Что вы шестеро несете всю ответственность за навигацию?»
«Помню, сэр. Но…»
«Мои слова применимы в возникшей ситуации. Вам придется либо отремонтировать компьютер, либо делать расчеты от руки».
«Очень хорошо, сэр. Сделаю все, что смогу».
V
Линч, Верона, Острендер и Саттон разобрали механизм и удалили износившийся подшипник. «Проклятая рухлядь! – заметил Линч. – Почему нам не дали исправное оборудование? Или, если им так не терпится нас прикончить, почему бы не расстрелять нас на месте – и дело с концом?»