В машине Роне Оро-Бера все сосредоточенно молчали. Кэн и Гени не отходили от аппаратов. Роне задумчиво смотрел на переливающуюся внизу панораму.
Казалось, будто машина неподвижно висит в воздухе, а внизу бешено мчится гигантская багрово-дымчатая река текучей жидкости.
Быстро миновав Атлантику и буквально перешагнув Панамский перешеек, марсиане по линии экватора понеслись над необозримой гладью Тихого океана. Расстояние между машинами почти не изменялось и они отлично были видимы друг другу.
Гигантская комета стремительно склонялась к горизонту, теперь ее бесконечный хвост пересекал весь небесный свод и казался новым огромным и ярким млечным путем.
Роне Оро-Бер догадывался, что у марсиан поблизости имеется какое то надежное убежище, где они, быть может, намерены открыто помериться силами со своими преследователями. Он поделился своими соображениями с сыновьями.
Гени быстро нажал какой-то регулятор. Машина марсиан, перевернувшись, описала в воздухе ряд беспомощных петель и стала падать вниз. Однако, на небольшой высоте над поверхностью океана она выправилась и круто повернула на юг.
— Ты едва не утопил их, милый Гени, — улыбнулся старый ученый.
— Это было-бы самое простое разрешение вопроса, — серьезно ответил Гени.
— Это мы всегда успеем сделать. Сначала мы должны испробовать все пути к спасению Эолиссы, — заметил Кэн.
Аэрожабль марсиан снова начал стремительно забирать высоту.
— Не выпускайте их далеко за пределы воздуха. Там борьба будет гораздо труднее, — посоветовал Роне.
— Почему они так круто повернули к полюсу? — слегка удивился Гени.
— У полюса состояние атмосферы благоприятнее. Там ларгомерог, вероятно, рассчитывает или развить большую скорость, или выскочить в безвоздушное пространство.
Корабли вступили в область южного полярного круга. Внизу развертывалась изумительная картина. Окружая полюс широким полукольцом, в розоватой дымке сверкали миллионы огней. Колоссальные заводы федерации разрабатывали залежи свентория. Доносился глухой отдаленный гул, как отклик далекого грома. Прозрачный воздух был насыщен мягкими лучами встающей луны. Зарево кометы угасало, ее кровавый диск скрылся за горизонтом, родив невиданную зарю в полнеба. Чудовищный хвост, как гигантская змея, извивался между побледневшими созвездиями.
Нигде не замечалось ни малейших следов дыма или копоти. Сверхъестественной величины двигатели подчинялись микроскопическим по своим размерам, но невообразимым по своей мощности запасам конденсированной энергии, — радия, небулия и других движущих элементов. Обработка миллиардов тонн незаменимого металла — свентория, — превосходившего своею твердостью алмаз, — легкостью — аллюминий, являлась таким же опрятным и легким делом, как и всякий труд на Земле. Все вредные газы и выделения отводились по колоссальным трубам в подземные, или, вернее, в подводные лаборатории и здесь перерабатывались в различные полезные химические продукты. Ни на что негодные отбросы автоматически выталкивались в океан.
Скоро полукруг огней превратился в правильное кольцо.
Машины неслись над южным полюсом. Из прежних колоссальных ледяных богатств полюса сохранились лишь сравнительно небольшие остатки. Эти остатки льдов сейчас, при свете ущербленной луны и отблеске заходящей кометы, сверкали алмазно-рубиновыми залежами.
Все попытки марсиан порвать невидимые возжи и вырваться за пределы атмосферы неизменно оканчивались неудачей, раза два или три едва не стоившей им жизни.
Перерезав южный полюс, машина взяла направление на север, устремившись через Индейский океан к далеким берегам Азии.
Бросалось в глаза, что Гро Фезера предпочитает носиться над безбрежностью океанов, тщательно избегая густо заселенных материков и проторенных воздушных путей.
Справа всходило солнце. Верхние слои атмосферы порозовели. Луна осталась где-то позади. Зарево кометы погасло и из-за горизонта лишь слабо светился распущенный конец ее побледневшего хвоста. Воздух становился все светлее и прозрачнее. Блестели, умирая в лучах рассвета, две-три звезды. Свет разливался стремительно и победоносно.
— Мне начинает надоедать эта бешеная погоня, — устало проговорил Роне.
— Ах, если бы не Эолисса!.. — Гени мрачно нахмурился.
— Предложи ему сдаться, дорогой брат. Все равно сопротивление бессмысленно, — посоветовал Кэн.
— Да, я последую твоему совету.
Гени по люксографу завязал переговоры с преследуемой машиной.