Индеец Хиваро направился прямо к самому большому шалашу и тотчас же вступил в болтливый разговор с несколькими праздно обступившими его индейцами. Взгляды, частенько бросаемые по его направлению, дали понять Мессеру, что он был главным предметом разговора. Между тем он сам принялся рассматривать тамагавки, духовые ружья и дротики, которыми были вооружены все взрослые мужчины деревни. Эти индейцы были очевидно из племени Хиваров, так как их наружность и снаряжение вполне походили на наружность и снаряжение спасенного им от ягуара индейца.
Повидимому, совещание окончилось удачно, так как один из туземцев подошел к тому месту, где на бревне сидел Мессер, и заявил на ломаном испанском языке, что если белый человек отпустит своих двух носильщиков, которые, как понял Мессер, были из племени, недолюбливаемого Хиварами, то они охотно просят его самого остаться в деревне. Большая услуга оказана им раненому индейцу, — продолжал объяснять туземец, — поэтому все его друзья желают выразить беглому свою признательность.
Первой мыслью Мессера было, что ему повезло и он будет допущен к важнейшему обряду того самого племени, которое, как он знал, ревниво оберегает интересующую его тайну, но затем он стал представлять себе, что вероятно и Боргельсен недели за две до этого достиг тоже какой-либо деревни и ныне уже возвращается в цивилизованные страны.
Эти соображения заставили его нахмуриться. Новая мысль овладела им: если бы ему удалось каким-либо образом перехватить шведа, он уж как-либо добился бы, чтобы принести первому желаемое открытие.
Затаив дыхание, он спросил охотников за головами по-испански:
— Я должен разыскать моего друга — большого роста человека с желтыми волосами, которого видел твой брат. Где он?
Индеец тупо покачал головой.
— Мы слышали о нем, но он не был здесь. Где-нибудь в ином месте, несколько дней тому назад; но мы не знаем где, — при этом он провел руками с северо-запада на юг.
При виде этого движения рук Мессеру представилась картина: сотни, тысячи квадратных миль по джунглям, заселенным лишь краснокожими, враждебными индейцами, куда пробраться можно лишь по воде и где все следы смываются частыми дождями. Поэтому найти там человека с такой неимоверной ловкостью и выносливостью, как Боргельсен, было бы делом невероятной удачи. Если бы он даже и на самом деле туда отправился, то все равно ему никогда не перехватить шведа. Мессер отстегнул карман у своей фланелевой рубашки и, обращаясь к своим носильщикам, сказал:
— Вот вам ваша плата, мне более вас не нужно.
Как только Хивари поняли, что белый человек, действительно, намерен остаться на время в их деревне, они стали гостеприимно собирать все, что только могли, главным образом находившееся у них в изобилии мясо из джунглей и рыбу, которую они ловили при помощи ядовитых растений, нисколько не влиявших на ее съедобность. Его палатка возбудила любопытство Хивари. Она сделалась предметом их бесконечного обсуждения. При этом они ощупывали ее тонкую ткань, удивляясь ее непроницаемости для выпавшего тут же дождя.
В последующие дни Мессер изучил многие их обычаи.
Так, красоты ради, они протыкали себе палочки в губы и мочки уха; в определенных случаях ярко окрашивали себе кожу на лице, во время охоты выказывали себя проворными и жестокими. При помощи ловких распросов Мессер установил у них склонность к непрекращаемой войне между мужчинами разных деревень из-за обладания женами, склонность к убийству исподтишка и из чувства ревности главой одной семьи — другого, и обычай кровавой мести со стороны родственников и друзей убитых. Во всем этом, как он полагал, и заключалось их стремление к охоте за головами. Но ему ни разу не удалось видеть ни самых трофеев, ни узнать способа уменьшения и сокращения голов. Все его распросы по этому поводу либо оставались без ответа, либо на них отвечали незнанием. Рассматривая при посещениях своих внутренность каждого шалаша, он тем не менее не находил подтверждения своим предположениям.
— Ну, я могу оставить эту деревню и отправиться дальше, — решил он наконец, — эти индейцы не могут или не желают мне ничего рассказать. Может быть в другой деревне я буду иметь большую удачу. Пойду посмотрю, не согласится ли та кучка индейцев быть моими носильщиками.
Он направился к шалашу, где вокруг костра сидело несколько индейцев. Приблизившись, он увидел, что те возбужденно болтали и жестикулировали, очевидно, занятые чем-либо необычным.
При звуке его шагов все повернули головы, злобно глядя на него, и схватились за копья, что явно указывало на несвоевременность его прихода. Лежавший у их ног предмет заставил его содрогнуться. На мгновение он остановился у порога и стал спокойно рассматривать Хиваров. Затем, подав знак одному из них, служившему ему ранее переводчиком, он сказал: